Ему приснилось студенчество. Будто он готовил какие-то доклады на занятия по римскому праву. Но при этом был в форменной одежде, как сейчас. И чего он тогда на кафедре не остался после выпуска? Предлагали же. Сейчас бы учил студентиков с важным видом. А в армии почему не остался после срочной? Звали же. Сейчас бы гонял солдатиков туда-сюда и бока на столовских котлетах наедал. А в участковых тут чего ему не сиделось? Просили же остаться. Сейчас бы пьянчужек гонял на районе и ходил бы важный, как хрен бумажный. Нет же, нам надо в следствие. Эх, Дима Дима, куда тебя несёт. Ладно, отставить уныние. Когда же он последний раз ДТПшку расследовал? Давненько. Телефон позвонил ещё раз, дежурный сказал, что все окончательно в сборе и ждут Нестерова.

– Иду, иду, давай… – опрокинув в себя кофе, следователь вышел из кабинета.

– Яша, ты уже второй сегодня, кто мне про мертвеца сказки рассказывает. Ты объясни толком, чего вы имеете в виду? – Дмитрий, откусывая припасённое яблоко, вопросительно смотрел на эксперта из недр необъятного служебного тулупа, который нашёл в УАЗике.

Яков Черепанов, старший эксперт-криминалист, работал с Нестеровым ещё до повышения. Они были хорошими приятелями, придумали даже друг другу прозвища, с той разницей, что Нестеровское «Ящерица» к Черепанову прилипло моментально, а ответное «Наполеон Нашинский» для Нестерова знал только Яша. Ничего обидного, кстати, в слове «Ящерица» не было. Черепанов был мастером дать в экспертизе такие выводы, будто ты ловил-ловил зверя, а в заключении у тебя оказался бесполезный хвостик.

На вопрос Дмитрия про мертвеца Черепанов ответил с поучительным энтузиазмом:

– Это же наша местная легенда! Как ты можешь быть не в курсе, в области же работал!

– Извиняй, Яков, там не было отделов по борьбе с привидениями.

– В общем, наверное, через год после твоего повышения, осенью случилась авария на том повороте, куда сейчас едем. Как рассказывал свидетель, водитель фуры, за ним шла белая иномарка. А со стороны Старой Рощи катился велосипедист с малолетним на багажнике. Водитель легковушки пошёл на обгон, их не заметил и снёс в кювет. Взрослый-то ещё помучился, а ребёнок наглухо. Виновник тормозить не стал, скрылся. В общем, глухое ДТП. Искал-искал тогда Женька Кареев виновника, шумиха была серьёзная, но всё впустую, видимо злодей был проездом… Чего плюёшься-то?

– Да яблоко наполовину гнилое попалось… Если уж Кареев не раскрыл, значит, действительно глухарь. Приостановлено?

– Дело-то? Наверное.

– А дальнобойщик тот где сейчас?

– Да он вообще издалека, откуда-то из Сибири.

– Ладно, а мертвец при чём здесь?

– Погоди. После аварии месяца через два-три убился там парень на белой Мазде, слетел в тот же кювет. Потом ещё двое не справились с управлением, но выжили. Оба на белых: Тойота и БМВ. На четвёртом, спустя два года, мы уже поняли, что есть какая-то закономерность. Четвёртый разбился там же, остался инвалидом и на допросах нёс полную чушь про странные ощущения, холод по коже, и блики в глазах, из-за которых, мол, потерял ориентацию на повороте и его, внимание, белый Фольксваген не вписался в траекторию со всеми вытекающими. Его даже осудили за гибель пассажира. Уж там потом и знаки установили, что опасный участок, и мониторили статистику прошлых лет, но до того осеннего ДТП с двумя трупами за двенадцать лет ни одной аварии. Вот и думай.

– Бред…

– Ну хватит, бред сразу. Тогда почему бьются только на белых машинах со столичными номерами? Все – иномарки, на одном и том же участке. Все исправные. По крайней мере, насколько это возможно проверить после ДТП. Хочешь, не хочешь, а поверишь во что-то потустороннее. Повисло там какое-то зло неупокоённое.