– А это? – Альберт стряхнул с его рукава древесную пыль.

– Что – это?

Альберт вышел из помещения, кивком увлекая за собой всех. Дровница примыкала к раздевалке, Альберт безо всякого стеснения обрушил поленницу, взгляду открылась картина, упакованная в брезент. Осталось только выдернуть ее из чехла, и Альберт это сделал.

– Не понял! – Антрацит большими глазами смотрел на свою «Купальщицу».

– Когда ты картину дернуть успел? – спросил и тут же пришел в движение Мирон.

Он собирался схватить Альберта за шею, но нарвался на упреждающий удар – кулаком в челюсть. Сила удара усадила его на задницу.

– Знаешь, если бы ты случайно убил Юлю, я бы никому ничего, – сказал Альберт, нависая над ним. – Я своих пацанов не сдаю! Но ты крыса, Мирон! Крыс я давил, давлю и давить буду!

– Ты Юлю убил? – багровый от злости, спросил Антрацит.

– Да гонево это! – Мирон беспомощно смотрел на него.

– Юля в бассейне купалась, там, наверное, и душ принимала. Но в этот раз не приняла. Куда-то заспешила. Сразу из бассейна на второй этаж поднялась. Там и столкнулась с крысой, которая тащила украденную картину. И эта крыса ее убила… Я не знаю, нашли ли менты заколку на втором этаже. Юлину заколку.

– Да что-то находили, – кивнул Филимон, завороженно глядя на Альберта.

– И тело на экспертизу взяли. Завтра они узнают, что причиной смерти стал перелом шеи. С лестницы Юля падала уже мертвой. Мирон держал ее за шкирку, чтобы она не упала раньше времени. По перилам она не проехала и метра.

– Ты Юлю убил? – Багровый цвет лица у Антрацита сменился на черный. На цвет смерти. Для Мирона.

– Да не хотел я! – Мирон не выдержал давления и рухнул перед боссом на колени.

– Ну ты и мразь!

Антрацит выразительно посмотрел на Филимона, Альберт знал, что это значит. Мирон приговорен, а исполнять приговор придется им с Филимоном.

– Завтра менты вернутся, – сказал Альберт. – Поймут, что Юлю убили, убийцу искать будут.

Но Антрацит даже не шелохнулся. Плевать ему на ментов, когда он сам может покарать преступника.

– И картину кто-то заказал. Вряд ли Мирон сам додумался, – подсказал Альберт.

– Кто заказал мою «Купальщицу»? – тяжело роняя слова, спросил Антрацит.

– Я скажу! Скажу! – зачастила «крыса».

– Кто?

– Я не знаю, человек какой-то подъехал, сказал, дело есть на миллион долларов.

– Картина шесть миллионов стоит.

– Ну, мне пол-ляма…

– Сдохнешь за бесплатно. Если мы не сможем выйти на этого урода.

– Сможете! Сможете! – закивал Мирон. – Он мне завтра позвонит, я скажу, что картина у меня.

– Позвонит. И ты ему скажешь.

Антрацит всем видом давал понять, что смертная казнь не отменяется, Мирон всего лишь получает отсрочку приговора. Но если он сделает все как надо, кто знает, может, у него и появится шанс выжить?

Площадка перед автосалоном огорожена, на въезде шлагбаум, охранник – не самое удачное место для деловой встречи. Но именно здесь заказчик картины забил стрелку Мирону.

– Не нравится мне все это, – сказал Альберт, глядя по сторонам. – Что-то здесь не то.

– Менты? – спросил Филимон.

Все тот же «БМВ» в их распоряжении. Но есть еще машина, там бойцы из подконтрольного ЧОПа. Как только Мирон выйдет из белого «Гольфа», они отработают под ментовский спецназ, чтобы у случайных прохожих не возникло вопросов. Не те сейчас времена, чтобы беспределить в открытую. И сейчас можно все, но аккуратно.

– Не знаю.

Ограда из тонких широких прутьев, за ней шумело шоссе, видно, как машины несутся на выезд из Москвы, но не все, некоторые припаркованы на обочине. Альберта заинтересовала серебристая «десятка» с затемненными окнами. Не видно, кто в салоне. Но видно, что кто-то в нем есть.