«Ох, прошу прощения…» – сконфужено поморщился Айзек. – «Нам с вами всяко бы пришлось начинать с приемной. Мы же не царские морды, чтоб с корабля, да сразу на бал! Сейчас моментом решим вопрос. Нужно только найти Бартока… Где ж он? Может, его ангелы сожрали!? Чего-чего? Какого Бартока? А, это местный заправила… Можете даже не запоминать его имя, обычная серая масса. Прислуга, так сказать. Отвечает за фейс-контроль… Ну, или морда-контроль, если дело касается вервольфов, гоблинов, фурий или Левиафана (бро, если эта информация дойдёт до тебя, то без обид! На правду не обижаются. Ты – страшилище и прими это, как комплемент!) А у нас с вами, друзья мои, впереди будут личности и поинтереснее, это я вам гарантирую.»

Полтергейст резко рванул сквозь толпу куда-то вглубь, без зазрения совести распихивая по сторонам духов, чертей и демонов разных мастей и рангов. С первого взгляда казалось, он чувствует себя здесь, как рыба в воде, как дома, но его цепкие глаза нет-нет, да и норовили оглядеться по сторонам, чтобы оценить обстановку. То ли боялся, что за грубое поведение ему прилетит обратка, то ли сам не понимал, что тут к чему, но усиленно пытался выдать себя за «местного».

Айзек почти подпрыгнул от радости, увидев среди рядов ворот контрольно-пропускных пунктов табличку «Вход для персонала», у которой, в отличие от других, не было километровой очереди (а точнее не было вовсе никого) и полтергейст вальяжной походкой, будто так и было задумано изначально, направился туда.

– Здарова, Барток. – с заметной панибратской ноткой поздоровался полтергейст с кем-то скрывающим своё лицо за козырьком рабочей кепки «контрольно-пропускной пункт АД-661». – Как жизнь немолодая, секюритинская? Ничего, а? Ну, по крайней мере, то, что не куртизанская, уже должно радовать, не так ли? На той должности ты бы точно разорился. Хотя, извращенцев то всяких хватает… Может, и на тебя нашелся бы спрос. Не думал о карьере жреца любви? Избавился бы от этого адского смрада и вечной толпы бестолковых душ…

– Какого ангела ты тут забыл, балабол хренов?

Тот, кого именовали Бартоком, медленно и неохотно поднял взгляд, обнажив свои изуродованные временем и вскрытыми кровоточащими ранами черты лица. Он бы с радостью продолжил пялиться в текущую в трещинах под ногами лаву, но, видимо, протокол требовал от него лицезреть посетителя и поделать охранник ничего с этим не мог. Айзека же от подобного ответа не на шутку передернуло.

– Можно и повежливее вообще то! – фыркнул он, задрав верхнюю губу, точно в волчьем оскале, будто подобное бесцеремонное и фамильярное отношение прощалось тут только ему. – Или, думаешь, что раз бессмертный, можешь самому сыну Дьявола грубить и ничего тебе за это не будет?

– Вас таких тут, на голом гоноре и чистом фарте, тысячи… А мне теперь что, каждому, кто когда-то пентаграмму себе на лоб прицепил, в ножки кланяться? – Барток ворчал, но все же смягчил тон, почувствовав за собой долю неправоты. – Если б ты дружбу с Азазелем не водил, я б и имени то твоего знать не знал, как и всех остальных не знаю… Айзек… Чего явился то?

– Так, собственно говоря, если пригласили, то чего б и не явиться? – с улыбкой переспросил полтергейст, стараясь разрядить атмосферу шутливого недоконфликта. Ему было явно обидно, что его прировняли к остальным, да ещё и сделали это при всех. За годы своей смерти он уже привык считать себя уникальным и никак не хотел расставаться с этой легендой, даже в чужих представлениях.

– По приглашению, значит… – безучастно протянул Барток, явно думая о чем-то своем. – Так и иди уже отсюда, раз пригласили! Стоишь, мне только глаза мозолишь. Будто заплутать боишься, или дороги не знаешь…