– Прошу тебя, – взяла я Макса за руку, ощутив его мелкую едва заметную дрожь, – будь поспокойней, ведь мне передается твое волнение. Все будет хорошо, мы же ходили с тобой на занятия, я все помню – что и как делать, как правильно дышать. Даже если вдруг стану кричать, ты должен понимать, что это не всегда от самой боли, это просто немного облегчает сам процесс, переключая сознание от страхов за ребенка на себя любимую. И очень сильной боли не будет, в крайнем случае мне сделают обезболивание. Макс, прошу тебя, постарайся, держись. Именно этим ты реально облегчишь мою задачу.

Я видела, что он пытается выглядеть спокойным и уверенным, однако, я уже слишком хорошо его изучила.

Когда он вышел, появилась моя мама. Но ее очень быстро выдворили, дав ей выпить успокоительное. Боже мой, подумала я, это у меня еще не было сильных схваток, а моя семья уже в полном ужасе. К вечеру еще должен был приехать папа, с которым мы долго не виделись и который еще не был знаком с Максом.

Медики отлично знали свое дело и безо всяких эмоций осуществляли все необходимые манипуляции. Через два часа, которые я провела достаточно спокойно, начались сильные схватки. И все-таки их можно было терпеть без криков, я лишь постанывала и искала места поудобней – то в кресле, то на кушетке, то просто вышагивая по палате. Меня спасали мысли о моем мальчике. Однако еще через два часа боли стали интенсивнее, терпеть их молча уже не получалось. Но я не кричала, из меня самопроизвольно вырывались стоны. Я отдыхала в перерывах и даже засыпала ненадолго. Но вдруг схватки стали частыми. От неожиданности я вскрикнула достаточно громко. В палату ворвалась моя мать, но ее тут же выпроводили, а мне помогли лечь на специальную акушерскую кровать для родов. В какой-то момент очередной крик хотел вырваться у меня, но я каким-то чудом сумела зажать себе рот.

– Вы не должны сдерживать крики, и делайте только то, что я вам скажу. Я буду говорить вам, когда тужиться. Уверяю, это терпимо. Больно бывает только паникершам, – строго сказал врач и приступил к своей работе.

Он оказался прав, все прошло достаточно быстро, на крики не было времени и сил, мне приходилось регулировать дыхание и силу потуги. Все как учили. И потом мне показали ее, нашу маленькую девочку. Слегка обмытую и прикрытую тонкой пеленкой, ее положили ко мне на руку и сказали прижать к своему телу. Какое-то мгновенье я смотрела на это очень странное существо, похожее на крошечного инопланетянина. Но первое, что я увидела, были очень светлые нежные волосы на милой головке и большие глаза неопределенного цвета, смотрящие куда-то мимо меня в пространство.

Через минуту в палату ворвался Макс. За ним семенила моя мать, а в дверь заглядывали свекор и приехавший мой отец.

***20

На ночь мать осталась со мной, уговорив Макса уйти. И когда мы остались вдвоем, она сказала:

– Ты говорила, что Макс младше тебя. Но, когда он плакал, я разглядела – он ведь совсем мальчишка. Наверно, только-только школу закончил? Среди них сейчас много сильных и рослых, но мозги-то все равно еще подростковые. Хотя, ты и сама до сих пор не до конца из детства вылезла. Конечно, он умный парень, только слишком уж красивый, наверняка избалован вниманием девочек.

– Он плакал? – спросила я, пропустив ее замечание о школе.

– Места себе не находил, а когда ты закричала, он чуть в палату вместе со мной не прорвался, отец его еле удержал. А потом сел и закрыл лицо руками, чтобы я не увидела слезы у него на глазах.

Надев наушники, я решила пообщаться с Максом по скайпу, пока моя мать занималась ребенком. Слава богу, мой мальчик был уже спокоен и даже весел. Как выяснилось, они выпили на троих с его и моим отцом, чему я крайне удивилась.