– Клетку?! – Белка вздрогнула.
– Птичью, птичью!.. – успокоил я.
– А зачем это нужно?
– Пока не скажу. Но Оля очень тебя просила… ты должна забраться в комнату одного недостроенного дома и последить оттуда за клеткой, которая будет стоять на окне. А я приведу Тимошку.
Вот, оказывается, Оля, какое дело ты поручила Белке! Прости, пожалуйста.
Коля
После школы мы с Белкой волокли мою клетку по улице, потом с трудом втиснулись в автобус. Пассажиры ругали нас, потому что клетка мешала им входить и выходить на остановках.
Мы пробрались на тот же пустырь, к дому, который вырос еще на пол-этажа, но все равно казался мне в сумерках полуразрушенной старой крепостью.
Мы поставили клетку на то же самое место, откуда исчез цветочный горшок. Потом я подсадил Белку, и она влезла в комнату, где не было еще ни пола, ни дверей. А главное, не было света.
– Спрячься в углу и наблюдай за клеткой, – сказал я. – Никому не позволяй ее унести…
– А кто может ее унести? – перепуганным голосом спросила Белка.
– Мало ли кто! Сиди тихо и следи. Скоро мы с Тимошкой придем… А ты все равно не подавай голоса!
Голос у Белки от страха вообще пропал: она мне ничего не ответила.
Вскоре мы с Тимошкой появились на пустыре. Я снова держал его за руку, снова принюхивался, чтобы найти дорогу к неожиданной находке. А вблизи от недостроенного дома опять зажмурился и сказал:
– Не смотрю, но вижу! Как это необычно: в доме еще никто не живет, а в окне уже стоит птичья клетка!
Тимошка приблизился к дому… И присел на корточки от восторга и удивления.
– Откуда она здесь?
– Чего не бывает на свете! – ответил я.
В темном углу комнаты что-то зашуршало.
– Там… кто-то прячется! – вскрикнул Тимошка.
Я должен был показать себя смельчаком. Поэтому, не задумываясь, забрался на окно, спрыгнул в комнату и крикнул:
– А ну кто здесь есть? Выходи!
Никто не вышел. Белка притаилась в углу.
– Показалось!.. – сообщил я Тимошке.
– Какая клетка! – восторгался он, открывая дверку. – Целый птичий домик!
– Она самодельная, – объяснил я. – Таких в магазинах не продают.
– Хоро-ошая! Феликс тоже умеет разные вещи из дерева делать.
Послушать его, так Феликс вообще все умеет: и отгадывать на расстоянии, и по-птичьи разговаривать, и клетки делать.
– Мы найдем больную птицу и будем ее лечить, – сказал я. – У тебя дома.
– Нет, лучше в школе, – неожиданно возразил Тимошка. – У нас там есть живой уголок. Принеси клетку прямо туда. Сейчас забери, а потом принеси.
– Принести?
– Если тебе нетрудно… Там ведь живой уголок.
Я удивился его просьбе. Но делать было нечего: пришлось тащить клетку обратно домой.
Коля
Я, Коля, столько раз перечитываю каждое твое письмо, что Артамонов сказал: «Наизусть, что ли, учишь?»
Хочу и я сообщить тебе об одной неожиданной новости. О самой неожиданной! Артамонов стал чуть ли не моим закадычным другом. И объясняет это знаешь чем? Тем, что я организовала рукавичную мастерскую. Он меня, дескать, за это стал очень уважать. Мы, между прочим, решили вязать для рыбаков и теплые фуфайки тоже. Артамонов трубит об этом на всю школу.
Он стал совсем не похож на себя и даже причесывается на пробор, чего, говорят, раньше никогда не было. Он уступил мне свое место возле окна, потому что оттуда видно море. Я теперь на уроке поглядываю в сторону порта и вижу корабли под разными флагами и рыболовецкие траулеры. А когда весною окно раскроют, тогда, наверно, и запах моря будет долетать до меня…
Когда Артамонов узнал, что я по вечерам задерживаюсь в мастерской, он сказал, что будет заходить за мной: дескать, я живу на окраине города и могу заблудиться. Я не хочу его обижать: пусть провожает.