А вот некоторые мои одноклассники, похоже, были другого мнения. Так, например, одному моему приятелю совершенно не давались сочинения. Для всех было загадкой, в чём дело, только я один знал, что проблема в полном отсутствии внутренней библиотеки и, соответственно, фантазии. Если приходилось писать стандартное «Образ героя X в произведении Y», то он справлялся, выезжая за счёт штудирования учебников и критики, но рассуждения на свободную тему ставили парня в тупик.

Мне же, наоборот, было гораздо легче вспомнить более или менее подходящую по сюжету «книгу» из виденных мною сюжетов кого-то из знакомых или родственников и представить его на бумаге в виде сочинения. В этом деле самое классное что? То, что ты никогда не повторишься, ведь ненаписанных книг в головах у людей десятки миллиардов, а, может быть, и триллионы, если вспомнить, какие внушительные «книгохранилища» попадались мне иногда. Собственно говоря, это моё легкомысленное отношение к школьным работам по литературе и привело ко мне первого клиента – того самого парня, Валеру, который испытывал приступы резкого отсутствия фантазии, приходящиеся точно на часы написания сочинений.

Как-то раз, на перемене перед очередной проверочной работой, пробиваясь сквозь толпу одноклассников, вырывающих что-то друг у друга из рук, ко мне подскочил Валера. Глаза его горели, вид был решительным.

– Жорик, выручай, – парень весь запыхался, поэтому говорил отрывисто.

– Денег нет, только что в столовке всё на пиццу потратил… – я даже не сомневался, что суть вопроса именно в этом – одноклассники частенько просто забывали взять из дома мелочь, чтобы поесть в школе, а потом брали взаймы у приятелей и, конечно же, никогда не отдавали.

– Да не нужны мне твои гроши, я уже чипсы умял в прошлый перерыв, – нервно озираясь перебил меня Валера.

– Списать что-нибудь из домашки дать? Так ты, я видел, уже у Набоковой всё скатал, – это могла быть вторая причина, по которой ребята чаще всего обращались к друг другу.

– Да заткнись ты, мне сочинение нужно! Я тебе денег дам, – наконец прояснил ситуацию мой собеседник.

– В смысле? Там же по Евгению Онегину что-то будет, уж сам как-нибудь справишься, – немного опешил я.

– Не справишься, – передразнил меня Валерка, – не читал я его, и в критику не заглядывал, не до того было, сам знаешь.

Причину такого непривычного для моего одноклассника отношения к урокам я, конечно же, знал. Причину звали Оля и училась она на год младше в нашей же школе. Онегина, как и параграфы по всем остальным предметам, судя по всему, Валера не читал просто потому, что всё своё свободное и не свободное время он проводил вместе со своей пассией, шатаясь то в парке, то в торговом центре, то в кино.

– Ну и я тогда при чём тут? Два сочинения за урок я точно не напишу, – всё ещё не понимал я, чего от меня требуется.

– Зато сейчас у нас есть ещё минут десять от перемены, плюс Лидия всё время опаздывает, успеем, – с видом заговорщика продолжил парень.

– Да тем то я всё равно не знаю, – продолжал упираться я. Денег заработать, безусловно, было бы неплохо, но надо же ставить себе реальные цели.

– Зато «Б» класс знает, у них перед нами урок был, уверен, что темы новые придумывать училке лень будет, – вот теперь картина начала вырисовываться.

– Так, и что там? «Образ Татьяны»? «Трагедия Ленского»? – я воспрял духом в предвкушении денежной премии – уж общий план сочинения на такие темы я за десять минут успею набросать.

– Нет, там совсем муть какая-то, – протянул мне смятый листок со списком тем Валера, – я даже не хочу пытаться лезть в эти дебри, – действительно, в этот раз наша учительница по литературе превзошла себя и нагородила такого…