Всех ватажников набралось около двухсот, а возов – до пяти десятков. Впереди бегут лыжники, чтобы осматривать дорогу по запорошенному льду и прокладывать путь саням. В хвосте другие лыжники следят за обозом, который идет в середине ватаги.

Так и пойдут все время, каждый на своем месте, охраняя и сторожа себя и всех. Хотя сейчас ватага идет своей землей и никто ее не обидит, но где же и учиться походному ремеслу, как не дома. Малая ватажка может и спрятаться, и убежать, а у большой ватаги вся сила в порядке.

С обозом ехали двое Ставровых приказчиков для наблюдения за отдачей долга. А рядом с родным и двоюродным братьями шла Заренка. Отец и мать отпустили девушку проводить братьев и погостить у родных, которые жили в новгородском пригороде Ладоге на Волхове, близ озера Нево.

От озера Ильменя до озера Нево волховские берега обжиты. На удобных местах лес сведен и землица пошла под посевы.

Богатые земельные владельцы крепко живут на больших огнищах. Жилые избы, клети, хлева и крытые дворы собраны в кулак и спрятаны за тыном. Издали видны толстые черные бревна, заостренные на концах. Над ними теснятся, как опята или овцы, присыпанные снегом крыши.

Большие родá или друзья сели починками. На починках хозяева стараются ставить избы вплотную. Задние глухие стены сходятся вместе, как одна. А впереди дворы закрываются тыном. Ворота прочные, и калитки так узки, что едва пройдешь. Внутри же починков хозяева сообщаются один с другим через дверцы в оградах. Можно весь починок пройти насквозь и подать соседу помощь. На починках живут крепко.

Однако новгородцы не боятся садиться и в одиночку, односемейно, заимкой. Они не любят заранее томить мыслью о том, что кто-то может их обидеть. На полюбившемся месте новгородец рубит избу двумя глухими стенами наружу, а окнами и дверью – во двор. От глухих стен хозяин отводит ограду и замыкает усадьбу. Этого достаточно для защиты от зверя, а от людей нужно полагаться на себя, а не на стены.

Весь Волхов течет под новгородским надзором. Летом береговой огнищанин любит причалить к каравану на челноке, чтобы послушать людей и сменять чего-нибудь для хозяйства. А зимой встречает обозы.

Доброга хотел дойти до озера Нево за четыре дня. Староста наблюдал, чтобы передние держали правильный шаг, а задние не оттягивали.

На ходу следовало присмотреться к людям. К ватагам всегда пристают и те, кто не знает своей силы. Таких нужно вовремя отбить. Чем дальше, тем больше они будут в тягость и товарищам, и себе.

Поэтому-то Доброга с помощью походных старост с первого дня потянул ватагу во всю мочь. Поднимал людей затемно и вел до поздней ночи. Никому не позволялось присаживаться на тяжело груженные возы – он берег не людей, а лошадей.

В ватаге нашлось около двадцати девушек и молодых женщин. Им тоже не давали потачки: назвался груздем, так полезай в кузов! Все они бежали на лыжах, и по одежде их не отличить от мужчин.

Ватага ночевала прямо на льду. Сани ставили в круг, лошадей – в середину. По очереди сторожили, а спали на снегу, как выводок серых куропаток. В первые дни не варили горячего, довольствовались домашними подорожниками.

Ватажный уклад строже городского. За каждую малую провинность полагается строгое наказание. А за большую вину могут лишить и жизни. В Новгороде нет обычая казнить смертью. За каждую вину по Правде назначается вира. Но и в Городе бывает, что на вече обозленный народ забивает преступника насмерть.

Не думает молодежь о дурном, не ждет худого от жизни. Заренка не отставала от братьев. Все-то любо девушке, так бы она и бежала до самого края Земли! Ее радуют и морозный воздух, и скрип саней, и говор ватажников, и заснеженные берега, и черные леса, и избяные дымки починков и заимок.