Я улыбнулась, глядя на Ирмунда, он всегда поднимал мне настроение, когда я ссорилась с родителями. А учитывая то, что главная черта нашей семьи – упрямство, это случалось часто.

Мы подходили к ристалищу. Все, кто был в замке пришли поглазеть на соревнования. Родители и наши военачальники стояли на деревянной веранде, возвышавшейся над основной ареной. Отец смотрел на меня испепеляющим взглядом, мать удивлённым, я же смущенно потупилась и скрылась за Ирмундом.

– Эйлет, вот и ты, наконец. Мы все в сборе и можем начинать – улыбнулся отец и занял свое место на краю веранды.

Эйлет подошел к отцу и встал рядом, внимательно вглядываясь на ристалище. Ирмунд, прежде державшийся чуть поодаль, занял место около почетного караула, я же повернулась и направилась к выходу. Я была так увлечена своими мыслями, что рывок за рукав меня почти напугал.

– Мама! Что ты…

– Тихо! Хочешь, чтобы все услышали? – зашипела мама – почему ты здесь, а не с остальными?

– Но папа…

–Папа может запрещать тебе, что угодно, но только не участие в соревнованиях. Однако, он не должен тебя узнать – сказала она и многозначительно поглядела на клепаный шлем, висящий на заборе.

В ее взгляде было столько хитринки, а губы не сдерживали ехидную улыбку. Я благодарно посмотрела на маму, схватила шлем и побежала что есть сил надевать строевые доспехи. Я бежала так быстро, что чуть не снесла леди Юну, которая успела лишь ойкнуть и вжаться в холодную стену, уступая мне дорогу. Перепрыгивая лужи не слишком аккуратно, я измазала все штаны и куртку в ошметках грязи, промочила сапоги, и они противно хлюпали на каждом шаге. Но меня это только подгоняло. Заскочив в оружейную, я убедилась, что еще успеваю. Выдохнув и заняв очередь за очередным участником, ознакомилась подробно с программой выступления. Первым значилось испытание на владение холодным оружием. Хорошо, я буду использовать свои кинжалы. «Каждый, кто нанесет по цели три удара, будет допущен в следующий тур, в котором сможет продемонстрировать владение наиболее любимым видом оружия». Вот оно, три удара …всего три, и я смогу показать себя.

Воодушевленная, я побежала переодеваться. Строевые доспехи представляли из себя следующее: поножи из твердой кожи, которые защищали только переднюю часть бедра и металлический наголенник, цепляющийся за обувь. Для защиты торса был крепкий, сшитый из кусков кожи нагрудник, обитый тонкими металлическими вставками. Руки же защищали грубые наручи и клепаные наплечи. Как бы сильно я не любила обряжаться пусть даже в такую, но тем не менее достаточно тяжелую для меня броню, застёгивала и подгоняла её под себя я с большим удовольствием, нежели накрахмаленное платье.

Конечно, я чувствовала себя более скованно, не было такой свободы действий, но я не зря так долго тренировалась, и вспоминала моего наставника с благодарностью. Он не раз говорил мне, что я должна уметь выжимать из себя максимум в любой ситуации, особенно, когда что-либо причиняло неудобство. «Держись на ногах до последнего, слушай своего врага – говорил он мне, – выжидай самого удобного момента».  Тогда, на площадке, он завязывал мне глаза и привязывал правую руку к поясу: вот это, скажу я вам, – неудобно. А эти пять кило – пустяки, и не с таким справлялась.

Я поправила наплеч, размяла пальцы в перчатках и натянула шлем. Среди десятков бойцов, понять, что я это я, а не обычный строевой воин было невозможно даже для отца. Так, теперь самое главное. Три удара. Всего три. Я медленно вздохнула и подошла ближе к двери ведущей на арену.

– Эй, привет! –  дружеский хлопок по плечу заставил меня присесть от неожиданности и резко развернуться – я тебя с утра ищу, Веля! Где ты была?