– Рад вас видеть, полковник Дуглас! – на толстом лице миллиардера появилась ледяная улыбка. – Присаживайтесь, пожалуйста! – указал он на самое дальнее от себя кресло.

– И я рад вас видеть, мистер Робинсон! – такой же морозной улыбкой ответил полковник, прошагав вдоль стола и опустившись в кресло рядом со столом Робинсона.

Улыбка на мгновение сползла с лица миллиардера, но затем появилась на нем вновь.

– Желаете чего-нибудь выпить? – спросил он у полковника, опускаясь в свое кресло.

– Нет, спасибо! – ответил Дуглас. – Предпочту перейти сразу к делу! – он открыл свою папку и, пролистав ее, вынул лист бумаги с нанесенным на нее машинописным текстом. – Как вы это объясните? – спросил полковник, протягивая бумагу Робинсону.

Миллиардер ухватил листок своими жирными как сосиски пальцами, водрузил очки, болтавшиеся на цепочке, на свой нос и пробежался по строкам текста.

– И что здесь нуждается в объяснении? – кладя бумагу себе на стол, спросил Робинсон. – По-моему, все изложено довольно четко!

– То есть вы не отрицаете, что выставили правительству Соединенных Штатов ультиматум?

– Ультиматум? – улыбка Робинсона стала еще шире, навеяв отчего-то Дугласу мысль о чеширском коте. – Вы так это называете?

– А какое название предпочитаете вы? – поднял свои брови полковник.

– Я? – переспросил миллиардер. – Я бы назвал это деловым предложением!

– Речь идет о вопросе государственной важности, причем тут бизнес? – нахмурился Дуглас.

– Это для вас и таких как вы – это вопрос государственной важности! – откинувшись на спинку стула и сложив пухлые ручки на выдающемся пузе, ответил Робинсон. – А для меня это защита моих инвестиций!

– Инвестиций? Позвольте напомнить вам, мистер Робинсон, что Штаты вполне могут справиться и без ваших денег, которые вы, кстати сказать, пускаете и на весьма сомнительные проекты. В частности, – Дуглас для вида заглянул в свою папку, – на поддержку «Красного Сектора» в Иране.

Полковник поднял глаза и с удовлетворением отметил, что улыбка полностью исчезла с лица Робинсона. Взгляд миллиардера стал колючим, а поза из расслабленной превратилась в напряженную.

– Боитесь, что проамериканское правительство вновь рухнет, как это уже было, полковник? – подавшись вперед, процедил Робинсон.

– Бояться следует вам, Клиффорд! – также наклонившись вперед, произнес полковник Дуглас. – ЦРУ очень не любит тех, кто работает против него!

– А вот русские и китайцы, наоборот, очень таких любят! – рассмеялся в ответ миллиардер. – Да и европейцы лишь на словах поддерживают Штаты. Уверяю вас, они будут премного довольны, если вас щелкнут по носу!

– Думаете, ваши связи смогут защитить вас в случае чего?

– Не знаю! – обезоруживающе улыбнулся Робинсон. – Но я знаю точно, что вам, полковник, ошибки не простят. А пенсия у вас, насколько я знаю, пока что выходит совсем крошечной!

Эти слова были сродни удару под дых. Дуглас почувствовал, как его глаза застилает гнев. Ему нестерпимо хотелось выпрыгнуть из своего кресла, наброситься на этого спесивого сноба и от души врезать ему, заставив харкать кровью на дорогущий паркет.

Но Робинсон был прав: руководство не простит Дугласу ошибки, а содержать семью на свою пенсию полковник не сможет. Делать же что-либо другое он попросту не умеет.

На какое-то время в кабинете воцарилась тишина. Робинсон снисходительно поглядывал на игравшего желваками полковника и ждал, когда тот заговорит.

Но Дуглас решил не уступать в этом вопросе богачу, и после нескольких минут звенящей тишины Робинсон произнес:

– Вы правы, полковник, в том, что правительство Соединенных Штатов могло бы запустить проект, о котором идет речь, и без моих денежных вливаний. Разумеется, это потребовало бы урезания других расходов, повышения налогов, снижения пособий по безработице и других пособий, что привело бы к росту социальной напряженности, – не без улыбки подчеркнул миллиардер, – но правительство справилось бы. Но дело ведь не в деньгах!