– Тебе было скучно, и ты зашла к нему, – понимающе кивнула медсестра. – Но как ты свою дверь открыла? Она ведь тоже была заперта снаружи.

– Вы, может, – медленно проговорила Анна, справляясь с хохотом, подступающим к горлу. – Вы, может, забыли меня закрыть?..

– Нет, не забыли, – настороженно ответила Маргарита. – Ладно, Анют, тебе нужно ложиться в постель.

– Ты такая смешная, – хихикнула Анна.

– Хорошо.

Медсестра подошла к столу и подняла трубку служебного телефона. Анна так и осталась стоять на своем месте.

– Подойдите на третий этаж… – тихо сказала Маргарита в телефон, положила трубку и обратилась к Анне: – Ты давно проснулась?

– Тварь! – гневно прокричала Анна, подняв руку и указав на нее пальцем, лицо ее в ярости изменилось до неузнаваемости. – Сама себя сожри, понятно тебе?! Сама!

Ее губы дрожали, лицо исказилось, от бровей до подбородка проскользнула бледная дрожь, нижняя челюсть стала странно выпирать, а в глазах словно застыл туман.

– Дрянь! Скотина! О боже! – закричала Анна и упала на землю, подползла к стене, поджала к груди колени и закрыла лицо руками.

– Матерь Божья… – прошептал испуганный вахтер. – Неудивительно, что ты хотела выпить!

– Пожалуйста, не надо! – закричала Анна, закрыв сильно уши. – Не говори так, не надо!

– За что? За что? – послышался стон в одной из палат.

– Нет! Они здесь! Я же просил сдаться! – закричал кто-то истошным воплем в одной из палат снизу.

– Убирайтесь к черту со своим стилем! – закричал бьющийся о стену руками пациент в одной из палат.

– А-а-а! Ну что же это?! – послышался душераздирающий голос из палаты контуженого Паши.

– Да как так?! – послышался крик Леонида. – Где дисциплина?! Просто анализируйте! Слышите меня? Соберитесь и сделайте грамотный анализ!

На этаже показались два санитара. Под общий разноголосый хор, они подошли к Маргарите и без слов поняли в ком проблема.

Анна медленно убрала от лица руки и затаила дыхание: под общую, довольно складную песню криков, двое мужчин с огромными, черными, блестящими, как у мухи, глазами, ухмылялись и подходили к ней. Глаза их казались такими большими, что едва не выходили за контуры их лиц.

– Анечка, – спокойно и настороженно произнес один из санитаров. – Узнаешь меня? Сможешь немного приподняться?

Анна наклонила голову, из ее груди вырвался короткий, но наполненный страхом, крик. Она отчетливо услышала:

– Где ты прячешься, сука?

– Я здесь, – прошептала она. – Только не грызите меня, прошу…

– Ты дрянь, – произнес второй и острые клыки сверкнули над ее лицом.

– Нет! Я ничего не буду такого больше делать, честно, слышите?!

Первый мужчина схватил ее за волосы и со всей силы потянул к себе, при этом яростно хрипя и поблескивая своими чудовищными глазами.

– Я вырву с тебя все, что на тебе растет, мелкая мразь!

– Нет… Нет, я не буду больше смотреть в эти щели, не буду…

– Успокойся, – произнес второй мужчина. – Анна, успокойся, слышишь?

Он держал ее за руку, которой она крепко держала сама себя за волосы. Придя в себя, она судорожно ухмыльнулась: «Ловко они мои же волосы вложили мне в руку». Из другой ее руки второй санитар медленно выводил уже пустой шприц.

– Разожми ей пальцы, она сейчас волосы себе вырвет.

– Не могу, – произнес второй, крепко обняв Анну за плечи, терпеливо ожидая действие укола.

Тело Анны расслабилось. Постепенно в палатах стали стихать крики других пациентов. Не первый раз уже складывалось впечатление, что Анна через какую-то невидимую антенну передает свое безумное настроение всем остальным. Рука ее разжалась, она отпустила волосы, санитары подняли ее и осторожно понесли в ее комнату. Уложив в постель, Маргарита укрыла ее одеялом и взглянула на замок в двери.