В такой позе, застывшей у окна, ее и застали спустя некоторое время вернувшийся детектив и сопровождающий его инквизитор.

– Мисс Серна, так вы утверждаете, что присутствовали при обнаружении тела мисс Барет? – Тифус подошел к столику, стоящему в центре комнаты, уселся на одно из окружавших его кресел, и сделал остальным знак присоединиться.

– Ах, вы не так меня поняли, – Эсперанса остановилась за спинкой другого кресла, стараясь подавить волнение, охватившее ее при виде Бьерна, и одновременно не упускать из внимания полицейского, – при этом ужасе присутствовала моя несовершеннолетняя подопечная, сеньорита Снипкин. И насколько я знаю, по закону, вы не можете допрашивать ее в мое отсутствие. Я ведь не ошибаюсь?

Певица решила надеть перед ними маску, которую мужчины, тем более, наделенные властью, чаще всего хотят видеть. А потому, голос ее звенел чуть выше обычного, с сильным акцентом, чтобы показать волнение. Эсперанса мастерски изобразила соблазнительную беспомощность.

– Ну, конечно, – Тифус одарил Эсперансу своей фирменной улыбкой, – а сами вы что можете рассказать по этому делу?

– Боже мой, я видела только, – она поднесла руку к глазам, отгоняя от себя воспоминание об убитой, – только это море крови и бедняжку сеньориту Барет. Как она недвижимая лежала там, на полу, – затихающий голос, чтобы усилить эффект, а потом поднять на детектива глаза, полные слез, – она же мертва, да?

– Боюсь, так и есть, – молчавший до этого Бьерн присоединился к разговору, бросая на женщину взгляд, полный сосредоточенной холодности и сдержанного сострадания.

Эсперанса успела отметить, что господин инквизитор особенно хорошо реагировал на образ дамы в беде, когда Тифус снова привлек ее внимание.

– Простите, мисс, но может быть есть еще что-то полезное, что вы могли бы нам сообщить?

– Теперь, когда вы сказали, – она снова поежилась, обращая внимание на царящий в комнате холод, – когда меня привели сюда, окно было открыто, а деревья растут так близко к нему. Я не могла не подумать, вдруг именно так убийца проник в дом?

При ее словах мужчины обменялись тревожными взглядами и дружно подошли к распахнутому окну. Тифус высунулся на улицу, пытаясь разглядеть что-то в темноте, в то время как инквизитор довольно резко обратился к Эсперансе:

– Вы ничего не трогали? Здесь не было каких-то еще следов? – его взгляд сковал ее холодом не хуже порыва ночного воздуха.

– Нет-нет, ничего. Все здесь также, как в секунду, когда ваш человек столь бесцеремонно втолкнул меня сюда, – она придала лицу более капризное выражение, надув и без того сочные губы.

– Не переживайте, уверен, он тоже весьма сожалеет о своей бестактности, – по тону детектива можно было понять, что он разгадал, по крайней мере, последний ее маневр. – Но след действительно значимый, я проверю все с улицы, а вы тут разберитесь с опросом, – закончил он, кивая инквизитору и направляясь к двери.

– К сожалению, окно пока придется оставить открытым, и более подробно осмотреть следы на нем, – чуть погодя, подал голос Бьерн.

Звук шагов по паркету и Эсперанса почувствовала, как ей на плечи опустился форменный китель.

– Возьмите пока, здесь холодно. – Он стоял так близко к ней, что ее сердце пропустило удар.

Эсперанса подняла глаза на Бьерна, а потом, вряд ли она сама смогла бы объяснить, что заставило ее так поступить, но она, изобразив на лице ужас на грани истерики, упала ему на грудь.

– Ах, сеньор Лефрид, это все так ужасно! Я так напугана! – она цеплялась за него, как за спасательный круг, не забывая теснее прижиматься тревожно вздымающейся грудью. Ей снова, как и в первую встречу, хотелось привлечь внимание этого мужчины.