Они повторили эту песню несколько раз и исчезли, точно растаяли в воздухе. Пробудившись, Ясуёри немало дивился этому сну.

– Думается мне, то явился в преображенном виде Великий дракон, бог – повелитель морей и водоемов. Среди трех святилищ Кумано Западный храм посвящен бодхисатве Каннон. А бог-дракон – не кто иной, как один из двадцати восьми ее божественных стражей. Значит, есть надежда, что молитва наша услышана!

В другой раз, проведя ночь в молитве, они задремали, и обоим приснился одинаковый сон, будто ветер, подувший с моря, принес два древесных листка и опустил их прямо на рукава их одежд. Ни о чем не догадываясь, взглянули они на эти листочки: то были листья дерева хаги[226], что растет на святой вершине, в Кумано. Червяк прогрыз в листьях дырочки, так что ясно складывались слова:

Чтобы хоть как-нибудь заглушить безмерную тоску по родным краям, Ясуёри решил вырезать из дерева тысячу ступ. На каждой ступе он начертал священную санскритскую букву «А»[227], год, месяц, день, свое мирское и духовное имя и две песни[228]:

Эти ступы Ясуёри относил к морю. Всякий раз, когда белопенные волны набегали, разбиваясь о берег, и отступали обратно, он бросал по одной ступе в воду, приговаривая:

– О великие боги Брахма и Индра![229] И вы, стражи четырех направлений![230] Вы, могучие боги земли и пресветлые боги, охраняющие столицу! Особливо же к вам обращаюсь, великие боги Кумано, и к тебе, светлая богиня Ицукусимы! Молю вас, пусть хоть одна из этих ступ достигнет столицы!

Так бросал и бросал он ступы, по мере того как они были готовы. Шли дни, и число ступ росло, приближаясь к тысяче, как и было задумано.

То ли тоскующая душа Ясуёри уподобилась ветерку, несущему вести, то ли помогла чудесная сила богов и будд, но только одну из тысячи этих ступ прибило волнами к побережью земли Аки, в Ицукусиму, туда, где у самой воды стоит храм великого бога морей.

Как раз в это время туда пришел паломник-монах, близкий друг Ясуёри. «Если представится случай, поеду на остров Демонов, узнаю, что с ним!..» С такою думой отправился сей монах в паломничество по святым местам к западу от столицы и прежде всего пришел помолиться в храм Ицукусима. Здесь повстречался ему человек, по виду – мирянин, служка при храме. Монах разговорился с ним и, рассуждая о том о сем, спросил:

– Слыхал я, что будды и бодхисатвы, умерив свое сияние, спускаются к нам, на грешную землю, и творят дивные чудеса… Но скажите, как случилось, что здешний бог стал повелителем всех существ, одетых в чешую и живущих в океанских просторах?

И человек тот ответил:

– Здешний бог – это бодхисатва, принявший облик третьей дочери царя – повелителя соленых морей, дракона Сагара[231], ради спасения всех живых существ пребывает она здесь, снизойдя к нам из мира Истины![232] – И он рассказал о многих поистине дивных и благостных деяниях этого божества, с первых дней появления в этих краях и вплоть до недавних времен.

Стройными рядами вознеслись коньки крыш всех восьми строений, образующих храм, как будто созданный чудодейственной силой, к тому же стоит храм прямо в море, и луна озаряет его в часы прилива и отлива. Прихлынет море – огромные храмовые ворота Тории, Птичий Насест, и ограды