– Я знаю, где это, – процедил Вадим сдавленно. – Я там студентом был.

– Принесёшь нашу вещь, отдашь её нам. И получишь свою… Бодипозитивщицу.

Вадим сугубо машинально начал откручивать крышку с банки, даже не сознавая этого.

– Кстати, без глупостей, – напомнил «подросток». – Зачем нам эти проблемы? Давай разойдёмся мирно, и всё. Надо острые углы обходить, как говаривал один бес. Да?

Он повернулся, чтобы уйти:

– Про сапожника я знаю. Всё знаю! Послушай умного человека. Умного! И сделай правильный выбор. Или… Мы не в игре, переиграть не получится. Помни!

Он пошёл к выходу, и Вадим увидел, что «подросток» оставляет за собой снег на месте,

где была его нога. Или просто какой-то порошок.

– Об этом я и говорил, – сказал священник. – Взяли заложника.

– Они взяли её ещё вчера, – отрешённо подумал Вадим и провёл заледеневшей рукой себе по такому же заледеневшему лицу. – А я думал, а мне показалось…. А! И что делать? Он сказал «послушать умного человека». Это он Вас, Егор, имел в виду?

– Да, – кивнул сапожник. – Я отдал свою метку.

Почему-то у Вадима всё оборвалось внутри – это оказалось безотчётное чувство и оно даже неприятно удивило его.

– И что?

– И ничего, – он ухмыльнулся. – Они одолели меня, и я отдал свою метку. Я пропустил их товарняк к беспределу, и тогда они порезвились всласть. Тогда-то я чуть не сошёл с ума.

– А почему Вы…

– Не выдержал их давления. Они не брали никого в заложники, но это всё было настолько отвратительно – видеть их выходки. Я и отдал метку. И не просто прохожему, а одному из их шайки. Конечно, им не захотелось оставлять меня в живых – я же свидетель, какой-никакой. Вот они и захотели свести меня с ума. И у них почти удалось. Слава Богу, я встретил Аркадия Георгиевича. И тогда они от меня отстали. Я не знаю, почему просто не загрызли. Не слишком весело, наверное.

– А мне что делать? – Паника нахлынула удушливой волной. – Я не могу Марину оставить в их лапах. И если отдам метку…

– Да, ты дашь им карт-бланш на развлечения здесь. И, разумеется, подведёшь того, кто передал тебе метку.

– Как он передал её, если был мёртв?!

– Это одна из особенностей «шлагбаумов». Ты не сразу ломаешься. Заразить они тебя не могут, подчинить – тоже. Но убить – запросто. Но к этому они прибегают лишь в крайнем случае. Вдруг метку получит какой-нибудь упёртый и принципиальный, бесстрашный и хорошо вооружённый молодой человек? И создаст им проблемы. Они следят за обитателем метки всё время, даже когда ты пытаешься справиться с запором на толчке, или давишь «толкушкой» таблетки для потенции, они следят и выбирают момент, чтобы ты мог согласиться на их условия.

– А если отмеченный…

– Я же не договорил: есть такая особенность. Убитый «шлагбаум» может один раз восстать – коротко и сумбурно – и передать отметину кому-то ещё. Мне так передали, и я передал. К сожалению, я передал одному из них.

– И что он сделал?!

– Сломал её, – Егор опять улыбался, но Вадим увидел в этой улыбке невероятную боль, как если бы он сломал руку и делал вид, что всё нормально. Или если бы ему в пятку забили гвоздь. – Зажал между двумя пальцами и раздавил. И такое блаженство было в его глазах, что у меня внутри всё похолодело.

Они помолчали, думая об одном.

– Надо ехать, наверное, – сказал священник. – Поговоришь с ним.

– Думаю, сам хозяин их не пойдёт на встречу, – предположил сапожник и сматерился. – Уверен, там будет присутствовать кто-то из его помощничков. И задача у них будет дожать тебя, заставить отдать метку.

– Никто за тебя решать не сможет, – сказал Аркадий Георгиевич. – Только лишь ты сам.