Вот тут-то их зацепило всерьез! Даже рты открылись от удивления. Умеет маг находить себе друзей, ничего не скажешь. Его пациент тем временем крутил рукой, к которой постепенно возвращалась чувствительность и что-то испуганно бормотал.

– Осторожней! – сказал я. – Они тут явно не слишком часто видят белую магию.

– Да, похоже на то, – согласился Альф. – Однако и чудом это здесь не считается. Смотри: они скорее не испуганы, а удивлены.

– Согласен.

Дверь открылась. На крыльцо вышел Иваныч в сопровождении какого-то военного, явно командира. Солдаты прекратили болтать и уставились на него, даже с каким-то подобием уважения, а тот пожал Иванычу руку и одобрительно хлопнул по плечу. Видимо, благодарил за что-то.

Я присмотрелся к шапке, которую он носил (позже я узнал, что она называется "папаха" и по ней действительно иногда можно отличить старших командиров). Явно очень теплая и предназначенная для холодного климата. Значит у них тут и морозы бывают? Отлично! Люблю в снегу купаться. Стояли мы однажды в горах, охраняли гномью караванную тропу, так там этого снега было – просто завались. Хорошее было время. Интересно, почему он ее носит, когда тепло? У него что, голова не потеет?

Вы спросите, почему мы гномов пасли? Потому, что коротышки больше любят работать, чем воевать. Если к ним под землю не лезть, то сразу наступает полное взаимопонимание. От нас – жратва и выпивка, от них – заготовки для клинков. Всё ко взаимной выгоде. Гномы ведь эльфов не больше нашего любят, так что те им мозги не промывают. У них старая вражда, терпеть друг-дружку не могут. Чего-то не поделили тыщу лет назад, так до сих пор не забывают. У ведь гномов мозги каменные – известное дело.

Тот тип, который в папахе, ушел, а Иваныч спустился к нам и сказал:

– Дело сделано, пакет отдал. Повезло нам, что на комдива здесь наткнулись. Лошадок поите? Молодцы. Сейчас в полк поедем, хотя сегодня уже не успеть. Кто за то, чтобы в степи заночевать? Мяса поджарим на шомполах. Что скажете?

Мишка и Петруха довольно загомонили, что лучше конечно в степи, а то мясо пропадет и вообще… Те трое балбесов, что ели орехи, тоже оказались из их полка и тоже собирались возвращаться в расположение, но завтра, а когда Иваныч озвучил свои планы, решили присоединиться к нам, так что наш отряд изрядно увеличился.

Когда лошади напились и мы снова двинулись в путь, я спросил у Иваныча, тщательно подбирая слова чужого языка:

– Кто это был? – и показал руками над головой нечто, напоминающее папаху.

– Комдив наш, – охотно ответил он. – Гриша Колпаков. Отличный мужик. Я ему сказал, что в свою роту вас собираюсь взять, так он сразу согласился. Уважает…

– Твоя рота? Ты – командир роты?

– Ага. У нас приказ был: к Сиверсу сообщение отвезти. Туда нормально доехали, а обратно – нарвались на разъезд казаков. Был бой, нас рассеяли. Было в отряде десять человек, осталось трое, безлошадные. Правда и белякам тоже мало не показалось.

Никогда бы не подумал, что он ротой командует. Совсем не выглядит командиром. Не армия тут у них, а что-то непонятное. Вот мы сейчас едем, а про боевое охранение никто и не вспомнил. Что, если нарвемся на такую же засаду, как днем? Кустов тут хватает, удобных мест – хоть отбавляй.

Я попытался объяснить Иванычу, что нужно выслать вперед пару бойцов. Он понял, но отмахнулся и сказал, что сюда белые не заезжают. Слова я не все понял, но смысл фразы – вполне и выругался про себя. Интересно, как он сумел планы этих самых белых разгадать? Тоже мне: стратег, гном горелый!

Пришлось положить на колени карабин и самому быть внимательнее. Впрочем, ехали мы (вернее: часть ехала, а часть шла) недолго. Солнце начало опускаться к горизонту и Иваныч дал команду сворачивать с дороги в небольшую ложбину, укрытую со всех сторон кустами. Почему именно сюда – было очевидно: здесь был родник.