– Джон, – вдруг прошептала она, не открывая глаз, – скажи мне, что это – не сон. Даже ущипни меня.

Я почувствовал в ее словах такую искренность, даже мольбу, что у меня приостановилось дыхание.

– Я не люблю делать больно. Зачем мне тебя щипать? – уже ласково спросил я.

– Ты был прав, у меня закрыто и сердце, и душа. Только как ты так делаешь, что с тобой мне так хочется их открыть? – Мне казалось, что она разговаривала сама с собой. – Спасибо, милый, за предложение, я подумаю. Хотя…., если сказать честно, я бы поехала обручиться с тобой прямо сейчас. Нет, не из-за тех выгод, которые ты упомянул. Просто ответить своей искренностью на твою. Только ты хорошо подумал, прежде чем сказать это?

– Мне нечего думать, – произнес я в тишине, – главное не форма, а содержание. Неужели на этой Земле только я это понимаю?

– Нет. Я тоже, но только иногда, очень редко.

– А ты будешь куда-нибудь уезжать больше чем на сутки?

– Иногда случается. А ты будешь ездить со мной?

Я кивнул.

– Не бойся, если даже нужно будет спать в одном номере, я…., ну как тебе сказать…. Никогда…

– Прекрати, я тебя умоляю. – Кэт чуть ли не уперлась своей головой в мою. – Я это и без тебя знаю. И знаешь что? Я обещаю, что перестану с кем-либо встречаться. Дружба должна быть честной со всех сторон. Поверь, мне это ничего не будет стоить.

– А ты всегда была такой? – вдруг спросил я.

– Нет, Джон. Я понимаю о чем ты спрашиваешь. Просто в моей жизни произошло такое….

– Прекрати, – уже испугался я. – Такие рассказы меня вышибают на день или больше. Я все понял, извини. Забудем. Просто я раньше думал, что женщины с такой ориентацией ненавидят мужчин….

– Тебя невозможно ненавидеть. – Прошептала она.

В комнате повисла тишина.

– Кэт, ты устала, – прервал я, – иди, отдыхай. Завтра будет другой день. Вот увидишь, он будет лучше.

– Завтра суббота, Джон. Я иногда хожу в банк и по субботам, но завтра я останусь с тобой. Ты даже не сможешь меня выгнать, если и захочешь. – Она вдруг рассмеялась.

– Тебя, выгнать? Из твоего же дома? – ухмыльнулся я.

– Из нашего, Джон. Давай пусть все будет наше. Представь, что мы дружим уже целую вечность, и все у нас общее. Ты же сам сказал, форма это не главное. Мой или твой, лучше наш. И прислуга наша. И машины, короче, все.

Я задумался. Такая мысль меня явно не устраивала.

– Не хочу. – Наконец, решил я и замкнулся.

– Но ведь я лично этого ничего не заработала, – возбужденно сказала она. – Все осталось после смерти родителей….

– Твоих родителей, – уточнил я.

– Какая разница? Ну почему ты такой упрямый?

– А что завтра? – я решил сменить тему. – Чего ты хочешь от меня, только честно?

– Ничего. Не знаю. Посмотрим. – Кэт растерялась.

– Тогда пошли спать, – предложил я, – а то доболтаемся. Я и так наговорил кучу….

– Глупый, – вздохнула она. – Ладно, пошли. Только мне сегодня будет трудно уснуть. И выпитый бокал не поможет.

Мы дружно вышли из комнаты, и, пожелав друг другу спокойной ночи, растворились по своим комнатам.

Лежа в кровати, я немного ругал себя за свой язык. Но, от недавнего разговора у меня остался какой-то хороший, щекочущий сердце осадок. Мы просто поговорили и расставили все точки. Или многие из них. Мы встретились друзьями, и такими же расстались. С этой мыслью я уже несся туда, к звездам.

Утром, как мне показалось, я проснулся позже обычного и сразу включил компьютер. Было около десяти, я сел на кровать и огляделся. Нет, это был не сон: кровать, да и вообще вся комната была не моя. Мне жутко захотелось кофе. Приведя себя в порядок, я спустился вниз и столкнулся с Мартой.

– Доброе утро, – улыбнулась она. – Как вы спали, Джон?