– Тихо! – сказала Клодина, с опаской озираясь по сторонам.

Она шла впереди в полной боевой готовности, а Базиль следовал за мной, готовый выцарапать глаза каждому, кто посмеет причинить мне вред. Ящур плёлся последним, замыкая шествие. Мы уже приближались к выходу на Пер-Лашез, когда Дё-Киник, до этого тихо сидевший у меня в сумке, неожиданно разразился заливистым лаем. Призрачный пёс чувствовал опасность. У Базиля тоже вся шерсть против его воли встала дыбом. Сейчас он был похож на атакующего дикобраза или на человека, прикоснувшегося к генератору Ван де Граафа: роскошная шевелюра эффектно торчала в разные стороны во всю длину.

– Быстрее! – крикнула Клодина, переходя на бег.

Мы ускорились, а я позволила фонарю разгореться в три раза ярче. Те, кого учуял Дё-Киник, были очень далеко от нас и, вроде бы, шли в совершенно противоположном направлении. И опять же никто из нас не смог увидеть возмутителей нашего спокойствия, но на полу за ними оставались вереницы уже знакомых когтистых следов.

– К дому пошли! – прошептал Базиль. – Вовремя мы убрались оттуда.

– А как же Сара, Лютомир и все остальные?! – поздно спохватилась я, только теперь осознав всю серьёзность положения.

– Сара Бернар выкрутится из любой ситуации и очарует любого врага своей игрой, дворцовый и горничные умеют гениально прятаться, с философом и его псом никто не станет связываться (себе дороже – мозг сломаешь), а у рыцаря амнезия, значит, он не пригоден для допросов. К тому же все они сами вызвались исполнить свои роли и остаться в особняке, – сказал Базиль. – Сейчас главное – спасти тебя. Таков был приказ!

– Чей приказ?! – вздрогнула я от пронзившей мой мозг догадки.

– Люрора де Куку! – холодно обронила Клодина, а Базиль подхватил меня на руки.

– Сейчас же отпусти нас, кот несчастный! – воскликнула Выква, попытавшись укусить оборотня за руку, но мурный лохмач держал меня очень крепко и ловко, так что тыква осталась ни с чем.

– Вот именно – несчастный! – шептал он мне на ухо, игнорируя возгласы тыквы и ускоряясь до такой степени, что у меня всё поплыло перед глазами. – А если с тобой что-то случится, шер ами, я стану ещё несчастнее! Ты же не хочешь этого, да?

Мы выбрались из тоннеля как раз у места перехода, которым служил склеп без опознавательных знаков, затерянный в глубине Пер-Лашез.

– Все готовы? – спросила Клодина, окинув взглядом меня, Базиля и Ящура.

– Готовы… – проворчала Выква, у которой от скоростного перемещения развязался один бант, а диадема ввиду отсутствия ушей заметно сползла набок. – Ты готовить-то хоть научись!

– Не беспокойся! – сказала Клодина, одарив её холодной улыбкой, от которой на Выкву напала внезапная дрожь. – Там, куда мы направляемся, у меня есть прекрасные личные повара, которые знают много рецептов блюд из тыквы.

Ритуал перехода, который применили Клодина и Базиль, был мне не знаком – вернее, я знала его лишь в теории, найдя это описание в старинных книгах. Судя по всему, они собирались сделать так, чтобы портал перехода намертво закрылся за нами и не впустил незваных гостей в потусторонний мир. Клодина быстро и нервно читала какое-то странное заклинание на латыни, а Базиль, заявив, что это для него плёвое дело, показал класс в скоростном начертании тетраграмм разноцветными мелками прямо на кладбищенской брусчатке. Тетраграммы в его исполнении походили на неправильные «классики».

– Чего она там бормочет?! – встревоженно спросила Выква, которую, видимо, очень впечатлило замечание о рецептах блюд из тыквы.

– «Голова мертвая, приказывает тебе через посвященного и живого змия…»