– Что всё?

– Ну, про нас.

– У нас что-то есть? – Ник засиял и подмигнул, тут же переключаясь на подошедшего Зелёного.

Так они и шли в уже привычном порядке и темпе. Насте бы любоваться природой или наслаждаться погодой, радоваться тому, что наконец-тоушли от холодного, отталкивающего озера, а она крутила в голове произошедшее и последние слова Ника: «У нас что-тоесть?». Действительно, а у них что-то есть? Чем Настя отличается от Марины в глазах Ника? Ответ не радовал – ничем. Да и Ник для Настиных расшалившихся гормонов всего лишь сексуальный объект…

К палаткам подошли в сумерках, наступивших раньше обычного из – за низкого, тёмного неба, обещающего дождь. От земли парило, а ветер с Аккема задувал холодный, пронизывающий. Настя начинала шмыгать носом, в горле першило. Не хватало простыть, и тогда поездку на Алтай можно будет считать лучшим приключением за всю девятнадцатилетнюю жизнь Веселовой Анастасии.

– Стась, ты у меня разболеться, что ли, решила? – Влад сел на корточки рядом с сестрой, притулившейся на стуле. – Температуры нет, – он озадаченно приложил руку ко лбу и нахмурился. – Горло покажи.

Настя послушно протянула: «А-а-а-а».

– Надь, посмотри! – крикнул он на весь лагерь.

– Если сам не понимаешь, зачем просил рот открыть? – съязвила Настя.

– Понимаю, но сомневаюсь. Надюшка всё – таки врач.

– Ага, уролог.

– Вот! Почти рядом! Надя, бросай всё, иди сюда!

– Чего орёшь, как оголтелый, добрый молодец? – вместо Наденьки появился Геннадий Зелёный. – Давай, я посмотрю.

– А вы травматолог, – насупилась Настя. В носу продолжало щипать, она дважды чихнула.

– Я, Стася, отец троих детей. Вот как ты примерно, только мальчики. По нынешним временам я и педиатр, и терапевт, и учитель в одном лице. Открывай рот, – пришлось открыть и наблюдать за консилиумом уролога, фармацевта и травматолога.

– В общем, всё нормально, – вынес вердикт травматолог, он же терапевт, он же учитель по нынешним временам. – В баньке сегодня пропаришься, и всё пройдёт.

– Точно пройдёт? – Влад уставился на Гену.

– Не надо на меня так смотреть, папаша, внимательней следите за своим ребёнком, – засмеялся Гена. – Вальсы Шуберта и хруст французской булки хороши в тёплых подштаниках, а не в шортах на голые ноги.

– Слышала? Ну – ка, марш, штаны надень и куртку!

– Я, по – твоему, в чём?! – Настя вытянула ноги в спортивных брюках, не продуваемых и непромокаемых, хоть и грязных от утреннего падения.

– С начёсом, – рыкнул Влад.

– Себе надень с начёсом, – разозлилась Настя.

Она понимала, Влад прав. Подходя к лагерю, она собиралась переодеться, холодно не было, но всё равно хотелось закутаться во что-нибудь уютное, домашнее. Новый гардероб – треккинговый, высокотехнологичный, непромокаемый, мембранный, какой угодно, даже красивый, – нервировал Настю. Бывает такое: одежда по размеру, а как с чужого плеча. Разозлилась Настя от того, с каким интересом Марина рассматривала мизансцену про доктора Айболита с пострадавшим Зайкой в исполнении Стаси.

– Ладно тебе, – примирительно защебетала Надя. – Сейчас все очухаемся, переоденемся, отдохнём. Устроил панику на ровном месте.

– А если она заболеет? – Влад настаивал на своём, продолжая сверлить взглядом сестру.

– У тебя у самого руки холодные, между прочим, топай переодеваться, а то отморозишь что-нибудь важное, оно и отвалится. Что мне тогда с тобой делать?

– Помнить, что ты давала Гиппократу? Лечить и любить. Судьба!

– Да какая судьба? По пьянке закрутилось, и не выберешься! – воскликнула Надя, Влад засмеялся, за ним Зелёный, и даже Марина с Миланой захихикали.

Настя отправилась в палатку, переодеваться не стала, просто так, назло козе решила отморозить уши. Она была младше всех, часто не понимала шуток, крылатых выражений, не чувствовала атмосферы, энергетики, не хотела есть тушёнку и любоваться рассветом. Запах костра её нервировал, а больше всего бесила Марина и её победные взгляды в сторону Ника. И Ник тоже вызывал злость, впрочем, как и Влад, и весь этот поход. Она провела здесь чуть больше трёх суток, а впечатление, что всю жизнь, конца и края нет этому мероприятию.