Стрела очень хорошо сохранилась, если учитывать, что пролежала в сундуке не один десяток лет. Наконечник стрелы был металлическим и необычного вида – он имел не одно острие, а целых три. Точнее, два маленьких боковых острия дополняли основное центральное. Странная стрела. Таких стрел Павлик даже в кино не видел. Оперение стрелы тоже сохранилось, правда, не полностью. Причём оно было золотистое. У каких птиц могут быть перья золотистого цвета, если не брать в расчёт экзотических тропических птиц, Павлик не представлял.

С ящичком в одной руке и стрелой в другой, он вышел из чулана. Тётя Лиза в это время что-то весело говорила Элику и прикидывала к его фигуре какие-то очередные штанишки. Элик тоже весело что-то отвечал.

– Тёть Лиз, а это чья стрела? – спросил Павлик.

– Не знаю, – пожала плечами тётя, повертев стрелу в руках. – Может быть бабушкиного брата.

А вот Элик рассматривал стрелу с серьёзным выражением лица. И ещё с удивлённым в то же время. Он несколько раз бросил многозначительный взгляд на Павлика и с явной неохотой вернул ему стрелу. Павлик догадался, что Элик хотел что-то сказать, но при тёте не решился.

– Можно нам забрать эту стрелу? – спросил Павлик тётю.

– Берите, конечно. Зачем она мне. Играйте. Раньше мальчики много играли в индейцев, носясь с луками и стрелами по лесам и полям. Это сейчас вы предпочитаете играть в компьютерах, а раньше всё на природе было, почти по-настоящему. Даже соревнования устраивали на лучшего стрелка. Самый меткий становился вождём племени. Мы, девочки, тоже играли в эти игры наравне с мальчиками. У меня, правда, никогда не получалось метко стрелять из лука.

Павлику даже показалось, что Элик облегчённо вздохнул.

– Тётя Лиза, мы уже вспотели все. Можно мы на речку сходим? А вы тут уж сами разберёте, что подойдёт мне, что нет.

– Лучше было бы, чтобы ты сам решил, что потом будешь носить, а что тебе не нравится. А то я подберу, постираю и поглажу, а тебе не понравится. Получится, что я напрасно время потрачу.

– Я вам доверяю. Что подберёте, то и понравится.

– Бегите уж, чего там, – махнула рукой тётя Лиза. – Да не одевайся, беги так, в трусиках. Хоть загоришь быстрее. В воде только долго не сидите, а то знаю я вас – до посинения на берег не вылезете!

Рассмеявшись, мальчишки убежали.

Всю дорогу до уже изученного ими поселкового пляжа Элик вертел в руках стрелу, словно изучал её. То пробовал пальцем остриё наконечника, то касался оперения.

– Ты так внимательно рассматриваешь эту стрелу, как будто она тебе знакома, – сказал Павлик.

– Знакома, конечно. Это наша стрела.

– Твоя что ли? – Павлик даже остановился от удивления. – Она же много лет пролежала в сундуке.

– Не моя, – рассмеялся Элик, – но наша, эльфийская. Ты знаешь, что это означает?

– Говори свою версию.

– Если сложить вместе наличие этой стрелы и ту фотографию мальчика на дереве, получается, что тот мальчик вступал в контакт с кем-то из нашего народа.

– Ну, не знаю… На фотографии нормальным людям никого, кроме самого мальчишки не видно. Может это вообще какой-нибудь дефект съёмки случайный, а тебе показалось, что там кто-то из ваших сидит. Я, например, с трудом там что-то похожее могу увидеть.

– Ты не прав. Там ясно видно двоих, а не только одного. Просто у нас зрение устроено немного по-другому и мы видим то, чего не замечаете вы. Но не будем спорить. Ты же разрешишь мне взять эту стрелу с собой? Я покажу её родителям, и, может, мы узнаем, чья эта стрела и как она попала к людям.

– Как можно узнать, чья стрела, если прошло много лет? Тем более, что стрелами, как я понимаю, у вас пользуются все. Ты, наверное, тоже неплохо стреляешь из лука?