– Каждый день думаю!

Вера вскочила и подошла к окну. Она молча смотрела на двор, а я крутила в руках кружку.

– Тебе повезло, что у вас нет детей. Ты свободна. Можешь думать о самой себе.

Вера обернулась:

– Не жди, уходи от него. Тот, кто предал один раз, предаст и во второй.

– Матвей не изменял мне. Он обманул. Прикрыл брата за мой счет. Содержал полгода ребенка Мити.

– Вот оно что…

Вера забрала кружки и поставила на стол бокалы.

– Нет-нет. Я за рулем. Мне и конфет более чем достаточно!

– Кать, оставайся у меня.

Я покачала головой, отчетливая понимая, что Вере просто безумно одиноко здесь одной. Сомневаюсь, что мое присутствие намного облегчит ее состояние. Ведь на самом деле пусто не в квартире, а в душе.

Я подошла к подруге и обняла ее.

– Вер, почему ты мне раньше ничего не рассказывала? Я думала, ты счастлива в браке. Ведь ты ни разу и слова плохого не сказала об Олеге.

– А что о нем говорить? Да и разве легче становится от этих разговоров? Вот вспомнила сегодня все и опять на душе кошки скребут. Знаешь, я бы очень хотела забыть все, сделать вид, что ничего не было.

Вера звонко рассмеялась:

– Напишу Деду Морозу письмо, чтобы подарил мне амнезию! А что?

Матвей

После того, как Катя ушла на работу я все думал и думал над ее словами. И чем больше анализировал, тем яснее осознавал, что натворил. То, что мне казалось с моей стороны приемлемым и логичным, с ее вдруг осветилось совсем другим светом.

Я думал, что прикрываю брата, сохраняю его тайну, потому что это его личная жизнь и он в праве сам сообщить о сыне родителям и близким. Так ведь и должны поступать братья, прикрывать спину и не выносить мозг, верно?

Как брат, я выложился на все сто. Но как муж я на столько же процентов провалился.

Сейчас главное не сделать еще хуже. Проблема в том, что я вообще не понимаю, как мне себя вести. Дать Кате успокоиться? Настоять на разговоре? Может, вообще не проявлять инициативу и ждать, когда жена сама “созреет” для разговора?

– И посоветовать мне не с кем, – я взял Ваню на руки и тот радостно заагукал, пуская новые пузыри.

– Да, дружище, брак – это сложно. Особенно, когда вот так лажаешь, как я.

Ваня счастливо засмеялся и я понял, что сочувствия он ко мне не проявит. С другой стороны, он – молодец! Не плачет, не капризничает, по маме не скучает.

Да уж, не ожидал такого фортеля от Верещагиной. Она всегда казалась мне толковой девчонкой. Я когда узнал, что ребенок от Мити, даже обрадовался. Наконец-то брат успокоится, перестанет бегать за юбками. Уйдет с корабля, вернется назад, в настоящую медицину. Судовой врач – это не то, чего мы все желали Мите.  Когда брат поступил в ординатуру, мы ждали когда он определится, чего он хочет больше: работать в больнице врачом, как папа или заниматься исследованиями и преподаванием, как я?

Митя же просто ошарашил всех, когда заявил, что уже подписал контракт на два года и выходит в море на военный корабль судовым врачом.

Никто не понял Митю, но остановить его не удалось. Мы все ждали, что он встретит хорошую девушку и остепенится. Аня мне казалась такой.  И Ванька стоит того, чтобы перестать мотаться по свету и наконец-то повзрослеть.

Еще пару дней назад, я думал, что скоро все наладится: Митя вернется, начнет создавать семью, строить нормальную карьеру. Я снова обрету брата…

Ваня громко заплакал ни с того ни с сего. Я стал ходить с ним по комнате, показывать какие-то предметы, отвлекать, но он не успокаивался. На всякий случай я заглянул в памперс, но тот все еще был чист. За полчаса ничего не изменилось. Смесь Ваня есть отказался, пустышку выплюнул и спустя час ничего не изменилось.