Связка ключей лежала у меня в руке, но я не решалась открыть дверь. Так и стояла, оперевшись на стену подъезда, прижав к груди букет роз.

Что меня там ждет: новая ложь или очередной сюрприз, от которого захочется волком выть? В хороший исход нашего разговора я просто не верила.

– Привет. – двери открыл Матвей. – Почему не заходишь?

– Не знаю надо ли? – честно призналась я.

– Котенок…

Матвей подхватил мою руку и затянул в дом.

– Ну, что ты такое говоришь? – спросил он, раздевая меня.

– Правду. Думаю, эти стены соскучились по ней.

Матвей тяжело вздохнул и сел на корточки, расстегивая мои сапоги и снимая их.

Усталость навалилась на меня так внезапно, что я даже не сопротивлялась, когда муж завел меня в зал и усадил на диван.

Ваня увлеченно что-то рассматривал, лежа на игровом матрасе. Ребенок выглядел спокойным и довольным. Хотя ползунки были криво надеты и все время сползали, от резких действий малыша. Матвей уселся прямо на пол у моих ног, недалеко от ребенка.

– Кать, – тихо позвал муж, привлекая мое внимание. – Ты как сильно устала? Может заварить тебе чая? Того самого со смородиной.

Я покачала головой:

– Просто расскажи мне все. 

– Хорошо.В марте я столкнулся с рыдающей Верещагиной и узнал, что она носит ребенка от Мити. Как ты уже знаешь, я помог ей и ужасно разозлился на брата. Он снова продемонстрировал свою безответственность и ветреность. Я злился на него, на ситуацию в целом. Если бы Митя не был бы таким упертым, не искал приключений, а серьезно подошел бы к своей жизни …

– Это был бы не Митя, – улыбнулась, вспоминая позитивного, веселого и открытого брата мужа. – Матвей, вы разные и понятие “счастья” у вас разное. Нельзя перекраивать человека, даже из самых чудесных пожеланий.

– Кать, какое счастье? Он просто бежит от ответственности, вечный Питер Пен, но так нельзя!

– Мы будем ссориться и спорить или ты наконец-то расскажешь мне о своей второй жизни? 

– Нет у меня никакой второй жизни! Все, что я делаю, я делаю для нас, для нашего будущего.

– Матвей…

– Помнишь, этим летом ты заговорила о детях? – спросил муж и я напряглась всем телом.

– Да.

– Аня только родила Ваню и я был у них. Видел его такого крошечного, маленького, беспомощного. –  муж тепло улыбнулся и посмотрел на племянника.

Надеюсь, что все-таки на племянника, а не сына!

– И твой разговор он напугал меня. Кать, мы ведь не готовы были. Абсолютно! Я потом полночи не спал, все думая о нашем будущем, когда в нем появиться вот такой же малыш. Ему ведь так много надо, но главное ему нужны родители. Я не хочу пропускать его первые важные достижения на работе, не хочу видеть его только по вечерам и выходным…

–  Я не понимаю…

–  Катя, –  муж взял меня за руки. –  Я тогда понял, что должен сделать!

Я смотрела на Матвея, пытаясь осознать услышанное, как-то связать его эмоциональный монолог с имеющимися вводными данными: задержкой на работе, тратами семейного бюджета, но картина не вырисовывалась.

–  А я вот ничего не понимаю. Ответь мне прямо, где ты задерживаешься три дня в неделю?

–  Ты меня не слушаешь, в миллионный раз говорю на работе.

–  До девяти вечера? Это с каких пор пары так долго идут?

–  В лаборатории. Я провожу исследования для докторской.

–  Подожди, но ты ведь бросил ту свою тему. Сказал, что не смог добиться финансирования и руководство сказала тебе поискать другие идеи, разве нет?

Я прекрасно помнила, каким раздавленным был тогда Матвей. Он еще с университета работал над одной идеей. Я думала, что он вообще бросит науку и уйдет в практику. К тому же свекор его ждал у себя в отделении с распростертыми объятиями. Но Матвей собрался с мыслями и вернулся к преподаванию.