Лэйкил хотел что-то сказать, но Дэвид выставил перед собой ладони.

– Пожалуйста, дай мне закончить. Я спросил у него: она что, живая? Нет, говорит, это иллюзия, фантом. Хочешь потрогать? Какая же, спрашиваю, это иллюзия, если ее можно потрогать? А он говорит: осязательная. А также зрительная, обонятельная и слуховая. И выпустил крысу Марилене под юбку…

Дэвид на мгновение замолчал, а потом заговорил снова.

– Понимаешь, я ведь видел, как он ее творил… В самом конце она стала такой, что и не отличишь от настоящей. Даже потрогать можно. Но вначале… Он как будто бы рисовал. Без кисти и карандаша, прямо в воздухе. Я ведь уже говорил тебе, что был на Земле художником. Я работал, я делал то, что мне закажут и так, как закажут, я получал за это деньги, иначе не прожить… Но… – Он запнулся. – Когда я смотрел на Рэдрика, я вдруг кое-что вспомнил. На лице у него было написано такое вдохновение от собственной работы… Я… Когда я только начинал рисовать, я делал это не ради чего-то. Я дела я это для себя. Мне это нравилось. Это уже потом все превратилось в набор приемов, которые веселили публику. Но в самом начале, садясь за стол, я забывал обо всем на свете. Мне становилось на все наплевать. Может быть, то, что я тогда делал, не было настолько же качественно и профессионально , как потом, когда я набрался опыта, но… но это было мое . Мне это нравилось… Ты это имел в виду?

Лэйкил улыбнулся. Легонько хлопнул ученика по плечу.

– Ты понял, – сказал он.

…Если его «учитель» и признал, что он кое-что понял, ничего от этого в жизни Дэвида не изменилось. Лэйкил целыми днями пропадал неизвестно где. Даже к ужину он теперь появлялся далеко не всегда. Похоже, его кормили в каком-то другом месте. С утра пораньше он обычно собирался в Академию – покопаться в архивах вместе с мастером Олито. Но где он бывал днем и вечером? Этого Дэвид не знал…

– …Надо уметь проигрывать красиво, – заявил Кирран кен Эсель, усаживаясь в кресло напротив Лэйкила. – Нет желания отдать мне мой выигрыш и мирно забыть об этой истории?

Разговор происходил через три дня после заключения пари, в библиотеке замка Киррана. Замок, обычно переполненный гостями, казался без них пустынным и тихим.

– А у тебя? Я-то уверен, что выиграю спор.

– О! – Кирран приподнял бровь. – Есть успехи?

– В некотором роде. Но я не собираюсь обсуждать эту тему.

– Мой мальчик, – Кирран откинулся на спинку кресла и вытянул ноги. – Я навел кое-какие справки и могу открыть тебе один секрет: у нее есть любовник.

– Я знаю. Она упомянула об этом еще в первый вечер.

– Вот видишь, она явно хотела дать знать, что тебе ничего не светит. Да, и, по словам Карениона, выходит, что они вместе уже пять лет и расставаться не собираются.

Лэйкил зевнул.

– Это все, что тебе рассказал Туманчик?

– А что такое?

– А рассказал ли он тебе, что ее любовник – демон?.. Нет? Вижу по твоему лицу, что не рассказал.

Кирран едва не поперхнулся вином.

– Демон? Ты не шутишь?!. Ну и ну! Кто бы только мог заподозрить в ней склонность к зоофилии?..

– К демонофилии.

– Какая разница… – отмахнулся Кирран и еще раз недоверчиво покачал головой. – А ведь такая милая девушка…

– Не будь слишком консервативным. Кроме того, этот… Рувиэль, кажется, его зовут… он не из низших.

– Вольный Демон?

– Самое меньшее. А, скорее всего – принадлежит к правящей касте подземного мира.

– Ого! – Кирран поскреб подбородок. – Но все равно странно: что может быть общего у Демон-Лорда и ледяной колдуньи?

– Учи диалектику, мой друг. Борьба и единство противоположностей.

– Если ты такой умный, почему не хочешь сдаваться? – Кирран хитро прищурился. – Если противоположности едины, не понимаю, какие у тебя могут быть шансы.