Его взгляд, покружив по залу, снова вернулся к Элии и Гиэте. В свое время он переспал с обеими, но продолжать отношения не стал ни с одной из них. Пустышки.

В постели они были выше всяческих похвал, кто спорит. Да что в постели – один их внешний вид мог бы свести с ума любого мужчину. Высокие, длинноногие, с формами более чем аппетитными. Кожа – как бархат… Забавно… Говорят, Леди Элия в детстве была коротышкой. Появись она в мире Дэвида теперь, модельные агентства передрались бы за право приобрести такую «куколку». Внешний облик для колдуньи – широчайшее поле приложения своего таланта.

– Это все? – спросил Лэйкил. – Или мы ждем кого-нибудь еще?

Кирран назвал несколько имен. Почти одновременно мажордом объявил о прибытии очередной пары гостей. Слуги распахнули стеклянные двери, и Лэйкил смог увидеть, как повозка, сотканная из тумана и дыма, запряженная шестеркой лебедей, опускается на балкон замка. Повозка была Лэйкилу знакома, равно как и ее хозяин, Лорд Каренион, а вот его новая пассия, миловидная девушка в белом платье и коротком плаще с меховым воротником, – нет. Повелитель Облаков спрыгнул первым, помог своей даме сойти на землю. Подбежавший лакей принял у девушки плащ. Сильф-возничий дождался кивка Карениона и отогнал повозку на широкую площадку, предназначавшуюся для воздушных экипажей. Там уже громоздилось несколько довольно странных конструкций, в том числе и одна летающая яхта. В сторонке дремал расседланный дракон средних размеров.

Кирран поспешил навстречу вновь прибывшим, а Лэйкил, попивая вино, с любопытством разглядывал девушку. Хотя она и была симпатичной, вряд ли это было достигнуто посредством заклинаний для изменения внешности. Ее лицо и фигура не были настолько же совершенными, как у Элии и Гиэты. Сверхчувственное восприятие Лэйкила подсказало ему, что энергетическое поле этой особы слишком нетипичное и слишком сильное для обычной волшебницы. Обладающая Силой? Возможно.

Он мог бы выяснить это наверняка, использовав заклинание, усиливающее магическое восприятие, но не стал этого делать. Подобный поступок в обществе колдунов, собравшихся не для боя, а для приятного времяпрепровождения, приравнивался к хамству.

Когда Кирран освободился, Лэйкил, улучив момент, когда никого не было поблизости, спросил:

– Как зовут новую подружку нашего Туманчика?

– Она ему не подружка.

– Ого!.. Туманчик остепенился? Глазам своим не верю.

– Нет-нет. – Кирран покачал головой. – Они старые знакомые, только и всего. По крайней мере, так мне сказал Каренион.

– Ну что ж, тем лучше. Представь меня ей.

Кирран недоверчиво покачал головой. Улыбнулся:

– Уж не собрался ли ты за ней приударить?

– А почему бы и нет? Или у тебя имеются на нее собственные виды?

– Ну уж нет! Никогда не любил тратить усилия попусту.

– Ты думаешь? – Лэйкил еще раз посмотрел на девушку.

– Уверен. Она не из тех, кого можно затащить в постель на второй день знакомства.

– Ты так хорошо ее знаешь?

– Первый раз вижу.

– Откуда же такая уверенность?

– Опыт, только опыт, мой мальчик, – вздохнул Кирран. – Мои сто два года хоть что-нибудь да значат.

– Может быть, ты чересчур старомоден, дедушка ? – усмехнулся Лэйкил.

– Ну что ж, попробуй, если больше нечем заняться. Безумству храбрых поем мы песню.

– Пари?

– О, безнравственная молодежь! Заключать пари на самое святое чувство, на нежную душу невинной девушки…

– Короче.

– Ну что ж, вот мое предложение: алмаз весом в три тысячи двести двадцать карат. Еще не успели огранить.

– Дай-ка вспомнить, что сейчас валяется в нашей сокровищнице… – Лэйкил задумался. – Четыре рубина в шестьсот карат каждый. Идет?