– Ты знаешь, я с тобой, пожалуй, соглашусь, – голос Марины не скрывал разочарования.

Крокодиловая ферма стала окончательной точкой в призрачных надеждах на колорит. Небольшое помещение, где обреченные рептилии разных возрастов сидели в клетках. После осмотра животных предлагалось посетить шоу. Всех рассадили на деревянные стулья, вышел невысокий кубинец с крокодилом. Крокодил, расплавленный солнцем, отказывался выполнять какие-либо команды своего дрессировщика и пытался сбежать в тенек.

Финальной сценой была попытка кубинца запихать голову в крокодилью пасть. Это должно было пощекотать нервы жадных до зрелищ людей, но эффект был противоположный. Все отчаянно скучали, жалея бедное животное, которое упорно не хотело разевать пасть. Один раз крокодилу даже аплодировали, когда он особо проворно убежал под перекошенный облезлый стул.

К счастью, шоу длилось недолго, и все с облегчением поехали домой.

Было в соотечественниках Марины, отдыхающих вместе с ней в отеле, нелепое чувство стадности. Возможно, из-за языкового барьера, возможно, из-за внутренней закрытости они упорно не хотели сталкиваться с каким-то иным миром, помимо того, что привезли с собой. Поэтому, словно большой пылесос, бойко приглашали новеньких присоединиться к своему веселому костяку. Те же разговоры, которые разговаривают в Москве или городе поменьше, те же выражения лиц, те же эмоции. Даже музыка – вот это было поистине за гранью понимания. Каждый день Ангелина носила с собой маленький бумбокс, из которого неслась монотонная электронная музыка. Когда же в отеле проходили концерты, на которые они зачем-то ходили, то весь концерт проходил под гундеж об отстойной несовременной музыке и нетерпеливое подпрыгивание на диване: когда можно будет достать свою хрипящую колонку. Томная баллада, звонкая труба, тихий перебор гитары – все заведомо проигрывало состязание с модным «туц-туц-туц».

Марину страшно раздражало, что компания мешает ей насладиться звучанием кубинской музыки – ведь музыканты были действительно талантливы. Кроме того, девушка раздражалась на себя, что ни разу не озвучила свое недовольство и продолжала мысленно проклинать своих знакомых.

Как-то в баре пели музыканты – девушка и пожилой мужчина, аккомпанируя себе простыми маракасами. Марина сидела одна на диванчике, понемногу отпивая кофе, наслаждалась мелодичным звучанием.

Как ураган влетела Ангелина с новыми мужчинами и, просидев около пяти минут, начала нетерпеливо ерзать. Они начали разговаривать настолько громко, что практически заглушали музыкантов. Кто-то за соседнем столом попросил вести себя потише. Ангелина недовольно сложила губки в трубочку.

– Надо нормальную музыку включить, – с брезгливым выражением лица процедила она.

– Вы можете уйти, а я дослушаю и присоединюсь.

– Какая муха тебя укусила? – удивленно посмотрела на нее Ангелина. – Мы же компания, и можно просто всем вместе пойти, без твоего одинокого скитания. Почилим. – Ангелина поднялась с дивана, за ней последовали мужчины. Последней, злясь на себя за отсутствие воли, поплелась Марина, страстно желая дослушать кубинцев, а не портить вечер в ненавистной компании. Зеленые глазки потухли и грустно посмотрели на певцов.

Марина всегда любила воду, во всех ее проявлениях. Контрастный душ – чтобы проснуться и зарядиться на долгий рабочий день; многочасовой заплыв в ванной под романтические треки для глубокой релаксации; и, конечно, плавание. В детстве это были походы с родителями на речку, а уже в более зрелом возрасте – острая потребность хотя бы раз в год бывать на море. И без всяких сомнений она не могла не влюбиться в океан. Это было ожидаемо, но она и представить себе не могла, насколько сильно он тронет ее сердце.