– Да. И у Вас есть такой шанс, Ярослав. Когда Вы раздобудете реальные доказательства – тогда я используя свои связи в журналистском сообществе и в политических кругах, чтобы обнародовать информацию и поднять волну общественного возмущения.

– Вы считаете, что этого будет достаточно чтобы остановить их?

– Посмотрим. Пока что у нас нет выбора… Если Вам нужна будет какая-либо помощь с моей стороны – я всегда готов. Приходите по этому адресу в бар «Петер Пане» у Главного Вокзала, – Роберт передал Ярославу клочок бумаги с адресом, – Там работает мой друг, очень надежный человек. Зовут его Отто. Найдете его, скажете, что хотели бы купить у господина Доброжелателя еще и другие старинные монеты. Он мне немедленно сообщит. Бумажку уничтожте.

Они вышли из парка на площадь Большая Звезда. Теплый июньский вечер толкнул на свежий воздух немало бегунов и велосипедистов. Ярослав и Роберт пожали друг другу руки и разошлись. Роберт остался ждать такси, а Ярослав решил воспользоваться электросамокатом, чтобы добраться до дома.

Ботрайт вызвал Ярослава к себе в кабинет:

– Ну что, хочу Вас обрадовать, мы нашли волонтера.

– Наконец-то, я рад, – с искренним воодушевлением воскликнул Ярослав, – кто он?

– Я понимаю, что по-человечески Вам интересно, кто этот человек. Но, видите ли – к Вашей работе это не имеет непосредственного отношения. Да и какая, в сущности, разница, кто он? Просто человек…

– Да, но… Как-то странно… Впрочем, Вы правы… Когда он будет у нас и мы сможем подключить к нему нейросеть?

– Уже завтра в три часа дня его привезут сюда. Но я должен Вас уведомить – мы приняли решение, что ни Вы, ни работники Вашей команды не будут участвовать в процессе подключения волонтера к аппаратуре. Это сделают другие специалисты. Также, мы решили, что Вам необязательно иметь непосредственный доступ к этому человеку.

– Почему? – спросил Ярослав с оттенком разочарования в голосе, – Вы не доверяете мне?

– Не в этом дело. Просто мы хотим диверсифицировать объем работ между разными рабочими группами. Для конечного результата будет эффективнее, если каждый сосредоточится на своем деле. Вся информация по работе мозга нашего, скажем так, «подопечного» и по работе нейросети будет поступать к Вам в режиме онлайн. Для того участка работы, который выполняет Ваша команда, непосредственный доступ к пациенту совершенно необязателен.

Ярослав, поняв, что Ботрайт, а точнее Элфорд (ибо решение принимал он), не доверяют ему, и, возможно, что-то скрывают, перевел разговор на другие, технические и организационные моменты.

Как и сказал шеф, на следующий день в три часа дня, в специально отведенный бокс в научно-исследовательском центре компании «Ultimate Solution» в Шпандау был доставлен волонтер. Никто из участников команды Ярослава Лопатина не знал, кто этот человек. Операцию по вживлению чипов в мозг волонтера, подключение аппаратуры – все это осуществили несколько сторонних нейробиологов, хирургов, техников. Еду «подопечному», как его сразу же стали называть все в центре, приносили неизвестные молчаливые люди – сотрудники какой-то частной охранной фирмы, но не службы безопасности «Ultimate Solution». Они же делали уборку помещения.

По информации, которую сразу же получал Ярослав, имплантирование чипов в мозг подопечного прошло успешно. Дизайн устройства был спроектирован таким образом, что на голове волонтера постоянно находился шлем из пластика. В этот шлем была вмонтирована сеть микроприборов, получающих сигналы от вживленных в мозг чипов и в свою очередь передающих их устройству-дешифратору. Первые данные мозговой активности стали сразу же поступать в дешифратор, который начал их анализировать и создавать матрицу – всеобъемлющую интерпретацию работы человеческого мозга. Но самым сложным звеном в этой цепи было обучение нейросети на сверхмощном компьютере, с которым был связан прибор-дешифратор. Процессоры этого компьютера занимали площадь около ста пятидесяти квадратных метров и располагались в помещении, соседнем с небольшой комнатой, в которой на кровати лежал волонтер. Технические ограничения всей этой системы не позволяли волонтеру «отсоединится» от нее. Если бы он снял шлем и покинул свою комнату, то таким образом весь процесс «обучения» нейросети, который необходимо было поддерживать в режиме 24 на 7, даже во время сна – пошел бы насмарку.