– Моя голова полностью занята игрой, тренер! – заверил Тейт своего отца, а товарищи, словно по команде, встали по стойке «смирно».

– Хорошо, потому что сегодня тебе предстоит серьезная работа. Нужно ли мне напоминать, что Сент-Джо – школа из дивизиона 4А, а мы – 2А?[9]

– Нет, тренер! – выкрикнул Тейт.

– Нет, тренер! – эхом отозвалась команда.

– И нужно ли мне напоминать вам, что погода – хуже некуда, а это значит, что все может случиться, когда поле превратится в болото?

– Нет, тренер! – прокричала команда вместе с Тейтом.

– Да ладно, тренер, не беспокойтесь о погоде, – сказал Кайл. – Чем темнее на улице, тем зорче глаз у Орлана!

Отец Тейта шлепнул Кайла по затылку.

– Мальчик, если бы вся команда могла видеть в темноте, как Тейт, тогда дерьмовая погода была бы плюсом. Ты можешь видеть, как ястреб, в темноте?

– Нет, сэр! – взревел Кайл.

– Как я всегда говорил вам, мальчики, еще с начальной школы, ничто, даже отличное ночное зрение, не может заменить тяжелый труд и концентрацию. А теперь соберитесь в круг и встаньте на колени.

Тейт и его товарищи по команде окружили тренера, каждый опустился на одно колено, и, склонив головы, они взялись за руки.

– Храни нас невредимыми, сильными и уверенными. Храни нас, «Пантер»!

– Вперед, «Пантеры»! – хором ответила команда.

– Ах, да. Чуть не забыл. – Отец заговорщически оглядел команду. – Готовы?

– Да, тренер! – завопила вся команда, кроме Тейта.

– Начали!

– С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! С днем рожденья, Орла-а-а-ан! С днем рожденья тебя! – Пели все – плохо, но с энтузиазмом.

– В свои восемнадцать – и не поцеловаться ни разу! – съязвил Райан.

– Черт, в свои восемнадцать – и по воротам не промазать ни разу! – огрызнулся Кайл.

– Ладно, ладно, повеселились – и будет. Пора на поле. Капитан и помощник капитана идут первыми.

Тейт и Кайл заняли свои места во главе двойной колонны «Пантер». Команда прошла в свою очковую зону, где остановилась, ожидая, когда оркестр исполнит боевой марш.

– Черт возьми, твой отец не шутил насчет погоды, – сказал Кайл, нервно поглядывая на зеленое небо и зловещие темные тучи. – Думаешь, матч отменят?

– Черт, нет! – ответил Тейт. – Во всяком случае, пока не ударит молния. И я надеюсь, что этого не случится. – Он вдохнул полной грудью, наслаждаясь запахом дождя и разлившейся в воздухе прохладой, предвещающей бурю. Он был одержим бурями! Сколько себя помнил. Всякий раз, когда слышались отдаленные раскаты грома и накатывали грозовые облака, он чувствовал, как внутри него нарастает неведомая сила.

– Будь особенно осторожен сегодня, сын. – Отец, стоявший рядом, привычно положил ему на плечо сильную руку. – Я знаю, ты любишь бури, но если небо разверзнется и начнется ливень, смотри в оба. Земля станет скользкой, как свинячье дерьмо. Сломаешь себе что-нибудь – и останешься на обочине. Сезон только начинается, и тебе нельзя травмироваться, иначе рискуешь потерять стипендию Мисси[10].

– Не волнуйся, папа. Со мной все будет в порядке, как всегда.

Отец похлопал его по плечу и ласково улыбнулся.

– Хорошо. Оставлю беспокойство твоей матери. Не забудь помахать ей рукой.

– Мама здесь? Но она же ненавидит бури.

– Конечно, она здесь – как обычно, на трибуне в полусотне метров от центральной линии. Твоя мама ненавидит бури, но обожает своего маленького Орлана.

– У меня рост метр восемьдесят пять, и с сегодняшнего дня мне уже восемнадцать. Почему она непременно должна добавлять слово маленький? Господи, отец, только мама может сделать это прозвище таким жалким. – Мама и та зеленоглазая Земляничка, подумал он.

Дробь малого барабана, открывшая боевой марш, заглушила смех отца и заставила местных болельщиков, занимавших половину трибун маленького стадиона, вскочить на ноги, когда Тейт пробежал сквозь строй чирлидеров с помпонами, выводя свою команду на поле. Начиная разминку, Тейт помахал маме рукой. Он без труда отыскал ее в толпе. Густые светлые волосы, которые, как считал Тейт, делали ее похожей на диснеевскую принцессу, сияли золотым маяком в море ярких огней. Она помахала ему рукой в ответ и послала воздушный поцелуй, а поднимающийся ветер разметал ее локоны подобно беспокойному духу.