– Ложись! – прошипела она, повалив Тейта на сиденье. – Черт! – прошептала она ему в лицо, оказавшееся слишком близко. – Как они узнали, что мы с Корой остановились здесь?

Тейт сердито наморщил лоб, встретившись с ней взглядом.

– Просто это единственная гостиница в городе.

– Серьезно? Боже, ну и город. Полный отстой. – Фостер насупилась. – И это не гостиница, а мотель. А теперь помалкивай и не высовывай свою дурацкую башку.

Тейт нахмурился.

– Башка у меня не дурацкая. Или, по крайней мере, не такая уж и дурацкая, – прошептал он в ответ. – От кого мы прячемся?

Фостер поморщилась.

– От них. – Она осторожно выглянула из-за приборной доски. – Матфея, Марка и Луки.

– Отцу это не понравится, – пробормотал Марк скорее себе, чем двоим спутникам, шагавшим рядом. Но, как обычно, Матфей, не пропускавший мимо ушей ни звука, ответил – хотя Марк ни о чем и не спрашивал:

– Все хорошо. Девчонка должна быть здесь. Ева сказала, что видела, как та уехала на красном пикапе с мальчишкой после того, как Кора умерла. Это единственное место, где они с Корой могли остановиться. Мы просто будем стучать во все двери, пока не найдем их, а потом схватим, – успокоил его Матфей.

– Ничего хорошего. – Лука нервно провел пальцами по неестественно белым волосам, и в воздухе опасно зашипели и затрещали искры. – Эти чертовы дети все испортили. Мы должны были действовать сразу, как только засекли Кору и Фостер, а мы этого не сделали, и теперь каждая чертова станция новостей на Среднем Западе сообщит о новой катастрофе.

– Уймись, Лука. Посыпать голову пеплом – не лучшая идея в нашем положении, – сказал Марк брату, отступая подальше от искр. – На вот, выпей и остынь. – Он машинально полез в дорожный рюкзак, перекинутый через плечо, и, вытащив бутылку «Гаторейда», кинул ее Луке. Потом откинул с лица длинные темные волосы, наслаждаясь их влажной гладкостью. Вода – все, что омыто водой, приятно на ощупь. Он мысленно встряхнулся и окинул своих спутников взглядом. – Мы были не в состоянии помешать тому, что произошло, – строго произнес Марк.

– Чушь собачья! Надо было сразу схватить Фостер, а Тейта забрать после игры, – возразил Лука. Открыв бутылку, он осушил ее одним долгим глотком.

– Нет. Как сказала Ева? И говорил нам Отец? Дождитесь, пока Тейт и Фостер встретятся. Чтобы посмотреть, что произойдет. Затем возьмите их, если они проявят свою стихию. – Матфей заговорил прерывисто, как бывало, когда его переполняли эмоции. – Я вызвал торнадо, как велел Отец. Я же не знал, что эти двое детей все испортят. Надо же, такие могущественные! – Воздух вокруг него завихрился, вздымая лохматые, невзрачные волосы, и его руки мерцали, то и дело исчезая из вида, как недорисованные фрагменты дешевого мультика.

Марк замолчал и посмотрел на мужчин, которых называл братьями. Он глубоко вздохнул, осознав, что стоит в луже воды, не имеющей никакого отношения к прошедшей буре. «Боже, как я ненавижу, когда Ева оставляет меня за старшего. Клянусь, когда-нибудь я пошлю их всех к черту. Просто уйду. Исчезну. Буду сам по себе. Жить обычной жизнью». Одна только мысль об этом успокаивала, и его следы на асфальте тут же высохли.

– Угомонитесь. Вы оба. Контролируйте свои стихии. – Он пронзил Матфея мрачным взглядом. – Воздух сегодня уже достаточно наигрался.

– Но я не…

– Мы знаем. – Марк не дал ему договорить. – Это были дети. Но сейчас это твоя работа. – Марк обвел рукой пространство вокруг них, где гулял завывающий ветер.

– Ладно, ладно. Ты прав. Я понял. Сейчас все исправлю. – Матфей закрыл глаза, явно сосредотачиваясь, и потер руки, как будто ему было холодно. Клубящиеся тучи и порывистый ветер начали рассеиваться – при этом руки Матфея постепенно обретали форму и цвет.