Юлька сложила все, что мне удалось вытащить, в кучу, а Ольга копошилась у раненого пилота.

Поплелась к ней, с трудом передвигаясь в снегу. Он стал серым от дыма, даже сейчас сверху падали ошметки пепла, придавая всему вокруг графитовый оттенок. Картинка уж очень напоминала апокалипсис. Жесть!

– Как он там?

Сестра подняла свое чумазое лицо. Ресницы дрогнули, а губы утратили цвет и совсем потерялись на бледной коже.

– Без сознания, но он жив. Поможешь его осмотреть?

– Сначала вас. Ты сама как? – Это было сейчас важнее, так как потерять одну из них, было сродни умереть самой.

– Пока не поняла, все вроде на месте, все цело, даже не болит пока. А ты?

– Шею не могу повернуть влево, а так ничего. Там у Ленки кровь идет, есть чем остановить, давай посмотрим в коробках?

Мы принялись шарить в кучке уцелевших вещей. Немного, но хоть что-то.

Не успей вытащить, остались бы совсем без ничего. Руки отказывались двигаться, так как замерзшие пальцы словно разучились сгибаться. Быстро сообразив, что поиски могут затянуться, просто разгребла снег, выхватила в кулак более чистый и приложила к своему лицу, точнее там, где начинались волосы. Место отозвалось странным ощущением, будто это был не снег, а огненный шарик, который обжигал.

– Лен, прижми снег к лицу, так кровь остановится. – Во всяком случае, я надеюсь, пришлось добавить про себя. – Как себя чувствуешь? Болит где-то?

Подруга с сомнением уставилась на свои грязные пальцы, уже думала, начнет спорить, но все-таки молча, последовала совету.

– Вроде нет. Хотя ощущение, что могу пробежать кросс.

– Это адреналин, скоро его действие закончится, и тогда кросс можно будет разве что проползти, и то не факт что до финиша.

– Олесь, давай уже сюда!

Юлька с Ольгой пытались уложить мужчину на какой-то кусок отлетевшего металла. Нашему транспортному средству он теперь вряд ли пригодится.

Вчетвером кое-как смогли перевернуть весьма тяжелое тело пилота. Крови было не так много, но в сознание он так и не пришел, что было плохо. Оставалось надеяться, что сможем найти причину. Ощупывая его через одежду, сразу поняла, в чем дело.

– Оль, ноги.

Сестра тут же переместилась от головы, и согласно кивнула.

– Перелом обеих, блин!

Мы переглянулись. Еще две пары глаз смотрели в нашу сторону со смесью жалости и немого вопроса, что теперь делать? Как можно оказать помощь человеку в таких условиях. А с другой стороны, военно-экстремальную медицину для того и проходят в медицинских вузах. Юлька заметно побледнела, лицо приобрело зеленоватый оттенок. Еще чуть-чуть и вырвет, не иначе.

– Юль, ты как?

– Тошнит. – Подруга с трудом превозмогла позыв, для чего пришлось отвернуться.

– Болит что-то?

– Нет, я в норме. Просто не могу смотреть на его ноги, тошнота подкатывает.

– Иди к костру, постарайся не дать ему потухнуть. – Ольга перевела взгляд на Лену. – Ты-то хоть в обморок не грохнешься? Если тоже тошнит, лучше иди к Юльке.

Ленка пару раз глубоко вздохнула, потом поморщилась и направилась к костру, все так же послушно прижимая к виску новую порцию снега.

– Не могу, из меня никудышный медик.

– Лен, поищи несколько палок, как можно толще и прямее. – Крикнула ей вдогонку, надеясь, что услышала.

– А зачем?

– Попробуем зашинировать, чтобы сопоставить кости. Он еще жив, не могу смотреть, как человек умирает, надо попытаться ему хоть как-то помочь.

И вот опять наши с сестрой глаза встретились.

Давненько мы не работали с таким усердием и в унисон. Да, мы обе медики, и теперь это нельзя сбрасывать со счетов. Ольга хоть и проучилась только два курса, но много читала, постоянно зависала в больницах, добровольно помогая на операциях.