– Нет. Вы…

По лицу Сайона будто пробежала тень нерешительности, а затем он двинулся так быстро, что я не успела отреагировать. Он рывком развернул меня, прижимая спиной к своей груди. Он тоже был удивительно теплым. Я почему-то думала, что он будет холодным, как мрамор, но меня обжег жар, исходящий от его обнаженной груди под вышитым черным камзолом. Я словно оказалась слишком близко к огню.

Я уставилась перед собой, боясь пошевелиться, когда он протянул руку и запустил длинные пальцы в мои волосы. Его кольца зацепились за кудри, и красивый пучок, который заплела Рози, распался. Локоны рассыпались по моим плечам.

– Ты хоть понимаешь, почему ты здесь? – спросил он, выдыхая прямо мне в ухо.

Я попыталась покачать головой, но не могла пошевелиться из-за его руки в волосах.

– Нет.

Это была не совсем правда. Я знала, что все они порочные, жестокие, неисправимые монстры с самого рождения, а я оказалась здесь, потому что они слишком любят чужие страдания. Так что все довольно просто.

Он наклонился и прошептал мне на ухо:

– Лгунья.

Я вздрогнула от удивления, когда его язык пробежал по моей шее к уху. Странное тепло свернулось в животе, смешиваясь с ужасом.

Адреналин захлестнул меня, и я уже не понимала, хочу ли сбежать или узнать, что произойдет, если останусь.

Он притянул мою голову еще ближе к себе, а другой рукой провел по бедру. Запахи дыма и дождя обрушились на меня. Я из последних сил сопротивлялась притяжению.

Голова закружилась, когда его губы достигли моего уха.

Внезапно он снова развернул меня лицом к себе. Он откинул мои волосы в сторону, глядя на ухо.

– Что это такое? – резко спросил он, его голос стал грубее, несдержаннее. – Кто это сделал?

– Не трогайте меня. – Я подняла ладонь, прикрывая ухо. – Это пустяк. Просто шрам.

Его серебряные глаза потемнели до цвета олова и переместились от моего уха к лицу, будто что-то ища в нем.

Но что он надеялся там найти, я так и не узнала.

Крик переключил внимание фейри на происходящее на улице. Пока я разрывалась между желанием не отрывать глаз от собеседника и стремлением опустить взгляд, на краю поля зрения что-то пронеслось.

Снаружи послышался топот, раздались новые крики, все громче и громче, а крещендо достигло своего пика. За пределами золотого шатра двигались тени, и танцоры, стоявшие ближе всего ко входу, обратились в бегство, а слуги уронили подносы – пролилось вино, и фрукты рассыпались по земле среди роскошных подушек и одеял.

– Твою мать, так и знал, что это произойдет, – пробормотал Сайон себе под нос, ни к кому конкретно не обращаясь. Затем он повернулся ко мне. – Они здесь из-за тебя, слюа? Или ты недостаточно важна для этого?

Я уставилась на него, и голова закружилась, пока я отчаянно пыталась понять, что он имел в виду.

– Я не…

Он не стал ждать моего ответа и быстрым шагом направился к выходу. Толпа расступилась, пропуская его. С равнодушным выражением лица он взмахом руки сметал со своего пути слуг и придворных. Он даже не обращал внимания, кого расталкивал – фейри или людей, – пока пробивался к выходу.

Баэл, напротив, будто заскучал. Словно ему наплевать на развернувшийся вокруг хаос. Он глянул на меня, а затем направился за кузеном. Баэл наклонился и поднял яблоко с земли. Он оглянулся, наши взгляды пересеклись, когда он поднес фрукт ко рту.

– Надеюсь, ты не думаешь, что мы закончили на этом.

Я завороженно наблюдала, как он острыми зубами пронзил алую мякоть, как сок потек по его подбородку. Несмотря на вечерний зной, у меня по рукам побежали мурашки, и я сжала бедра.

Сердце колотилось в такт ритму барабанов, пока я боролась сама с собой. Неприязнь и интерес переплелись в сознании. Любопытство боролось с отвращением.