Розали осторожно подошла к подруге и погладила ее по плечу. В первый раз Эдера заговаривала при ней о своем муже-брате. Может, это знак ее доверия? Не совершить бы очередную ошибку, не спугнуть…

– Не слушай Че, Эдди… Кэрдан не сцапает тебя. Мы дойдем до Столбов. А потом до Элезеума. Ты будешь свободна от него.

Эдера повернулась лицом к подруге. Розали еле сдержалась, чтобы не отшатнуться от нее. В ее глазах стояла непроглядная боль.

– Ты так уверена, что я хочу быть свободной от него? Ты сама хочешь быть свободной от своего белобрысого убийцы, который каждую ночь бьет и унижает тебя? Ты ничего не знаешь о феях и Вязи. Ты такая же самоуверенная дура, как твои ун-чу-лай. Делаешь вид, что хочешь утешить, а на деле – играешь и используешь. Такая же как Кэрдан. Вы все одинаковые, все люди.

Розали будто кнутом ударили. Ей захотелось повернуться спиной к Эдере и сбежать вниз по лестнице, к «белобрысому убийце». Вся жестокость Че, вся его извращенность не ранили девушку так больно и так глубоко, как безжалостные слова подруги. Да сколько можно, в самом деле?! Жа’нол может советовать что угодно, но Рози ведь не железная, сносить нападки Эдеры до бесконечности! Чем она их заслужила, за что Эдера так с ней?! Гнев, обида на незаслуженные оскорбления распирали ее. Миг – и Розали почти взорвалась. Но вдруг вспышка гнева потухла, а в сердце хлынуло сострадание и сопереживание. Розали даже не поняла, как это произошло. Она вдруг почувствовала, как же больно должно быть самой Эдере, если она может так ранить лучшую подругу детства…

– Эдди… Прости, если я опять сморозила не то. Ты права, я ничего не знаю ни о тебе как фее, ни о твоих отношениях с Избранным. Каким бы он ни был, он твой Избранный. Я и впрямь полная дура, что лезу с бестолковыми утешениями. Я не знаю как утешить тебя, Эдди. Не знаю как подойти, не знаю что сказать… Но клянусь тебе Создателем и всеми древними богами – я не играю и не использую тебя! Я ничего не знаю о феях, но знаю одно – ты моя лучшая подруга. Мы дружили десять лет! Фея ты или человек, ты хочешь счастья, как любое живое существо. В чем бы ни было твое счастье, Эдди, – я желаю тебе его! Если я как-то могу помочь, хоть капельку приблизить тебя к счастью, просто скажи. Я люблю тебя, я сделаю все, чтобы помочь тебе.

Розали протянула подруге руки. Эдера смотрела на нее пару секунд, а потом позволила себе приникнуть к ее плечу – аккуратно, чтобы не придавить Мэла с Кари, – и разрыдаться.

– Ох, Рози… Я скверная подруга, да?

– Ты самая лучшая из подруг, Эдди! Всегда была и будешь!

Вместе девушки спустились в маленький зал крепости. Че нигде не было. Они тревожно переглянулись, и тут он вошел в зал с охапкой сухих веток.

– Не желаете помочь, цыпочки? Греться будут все, а таскать – один папа Че?

Эдера вздохнула.

– Рози, посидишь с Мэлом и Кари? Я принесу дров.

Когда стемнело, трое взрослых сидели вокруг пылающего очага и варили на нем грибную похлебку. Младенцы лежали подле матери в толстой овчине. Помешивая варево в котелке, Эдера вдруг запела:

За далёкими морями, средь хребтов и мрачных скал,

Шёл над мглистыми горами непроходный перевал…

Не дракон и не демон охранял ущелья сон —

Возвышал немые стены неприступный бастион.

Кто, когда его построил и зачем – никто не знал,

Только путникам дорогу он навеки закрывал.

Сквозь глазницы чёрных бойниц, через мрак стальных окон

Днём и ночью наблюдает неусыпный гарнизон.

Розали удивленно смотрела на подругу, а потом улыбнулась, узнав мотив, и подхватила быстрый, рваный ритм задорной песни:

Вьюга снежная свистела и кружил осенний лист —