дорого продаёт свою жизнь. Хотя кит и остаётся победителем, однако шрамы на его голове убедительно говорят о силе глубоководного противника. Кстати, глотка у кашалотов узкая, а разрывать крупную добычу они не умеют. Поэтому взрослого кальмара, ни гигантского, ни колоссального, им просто не проглотить. Вполне возможно, что описания наблюдавшихся схваток кашалотов и кальмаров – результат ошибки, когда киту было просто не справиться с чересчур большим “обедом”.

Строение колоссального кальмара указывает на то, что это быстрый пловец. А поскольку обитает он в Антарктике, где температура вода на любых глубинах равна –2,3 °C, то потенциально мезонихотейтис может охотиться и у поверхности. Архитейтис тоже живёт в очень холодной воде, однако, в более низких широтах. Температура воды у поверхности здесь значительно выше, поэтому он вынужден всегда оставаться на глубине.

Находка Mesonychoteuthis hamiltoni – вовсе не конец этой истории. Помните кальмара, озадачившего Стива О’Ши в начале этого рассказа? Вполне вероятно, что данный экземпляр является ещё одним новым видом. Когда он был доставлен на Тасманию, Джордж Джексон пригласил О’Ши для уточнения своего диагноза. Он считал, что это мезонихотейтис. Но Стив не уверен: “Я никогда не видел ничего подобного. И пойман он гораздо севернее, чем любой из известных экземпляров колоссального кальмара, и пропорции другие… Конечно, разница может объясняться возрастными различиями.” Без дополнительных проверок тут не обойтись…

Что станет с повелителями глубин в будущем? Исследователи обеспокоены, что глубоководные тралы, те самые, что помогают нам изучать гигантских головоногих, могут оказаться причиной их исчезновения, разрушая коконы с яйцами и сокращая количество пищи кальмаров. А теперь к списку “убийственных” факторов прибавились испытания низкочастотной аппаратуры, при помощи которой геологи исследуют морское дно в поисках нефти и газа. После испытаний такой аппаратуры осенью 2001 года на побережье Испании выбросило пять мёртвых гигантов, в 2003 году – ещё четверых. Внешних повреждений у двух самцов и семи самок, самая большая из которых достигала 12 метров в длину, не было. Зато многочисленными были повреждения внутренние. В некоторых случаях эти повреждения – разрывы тканей и органов – были очень обширными. Кстати, испанские геологи с энтузиазмом продолжают свои исследования.

А тут ещё глобальное потепление. Головоногие моллюски с их очень интенсивным обменом веществ особенно чувствительны к изменениям окружающей среды. Особенно выражена их зависимость от температуры воды. Гигантским кальмарам потепление не сулит ничего хорошего.

…В хранилище NIWA Стив откинул крышку огромной оцинкованной ванны, и запах формалина наполнил небольшое помещение. В ванной лежал НАСТОЯЩИЙ Architeuthis!!! Большой (длина тела вместе с руками около полутора метров), но далеко не самый крупный, бледно-розовый, глянцевый… Стив, одев перчатки, показал мне “запонки”, клюв и хищную “ладошку” с несколькими рядами могучих присосок, обрамлённых по краям присосками меньших размеров на стебельках. Я щёлкал затвором фотоаппарата, и делал это столь ретиво, что батарейка вскоре исчерпала себя наполовину. Потом Стив предложил мне поменяться ролями. И уже я, натянув перчатки, беспокоил спрута в его последней “квартире” (остальные экземпляры хранятся в морозильнике, уж очень они большие…). Ну, и тяжеленный же он! Этот экземпляр весил что-то около 120 килограммов, а вообще известны особи с массой, превышающей четверть тонны. Напоследок я выпутал из сплетения его рук “ладошку” (она оказалась очень длинной, больше полуметра, а у крупных особей может достигать 80 сантиметров), мысленно пожал её, и закрыл цинковый резервуар крышкой. Знакомство с глубоководной знаменитостью продолжалось всего 5 минут. А, жаль! Но мы позорно бежали с места встречи, выкуренные “благоуханием” формалина.