– Умоляю, не сдавай нас властям! Мы сделаем всё, что ты захочешь! Всё! Ты не представляешь, сколько сил и средств мы на это положили! А наша доченька… Наша прекрасная доченька не заслуживает жизни в тюрьме! – рыдала Анжелика, рухнув передо мной на колени. – Пожалуйста, это же обычные слуги! Челядь! Да их даже никто не будет искать!

Я скривился. Мне сдало противно даже разговаривать с ними. Не говоря уже о каких-либо сделках. Оставив Раковых связанными, я вышел на улицу и стрельнул сигарету у слуги. Лёгкие Марка явно не привыкли к курению, так что я закашлялся, попробовал ещё раз затянуться, но снова едва не задохнулся и выбросил недокуренную сигарету.

Вскоре улицу осветили красно-синие мигалки и во двор особняка Ломоносовых высыпали полицейские, а следом появился доктор с синим чемоданчиком и молоденькая медсестра в до неприличия коротком халатике. Она с интересом осмотрела двор, мраморные статуи, фонтан и особняк и хитро мне улыбнулась, поправляя воротничок и как бы невзначай открывая вид на декольте. Я ей подмигнул и повернулся к полицейским, сказал:

– Я вас провожу.

Со мной поравнялся один из полицейских, козырнул и представился:

– Капитан Кореновкин. Расскажите, что у вас произошло?

– Мои опекуны оказались кровожадными убийцами, а в остальном всё неплохо, спасибо, что спросили, – хмыкнул я, но, заметив, что капитан не оценил моей иронии, добавил уже серьёзно: – Я – Марк Ломоносов, последний представитель Рода. Думаю, вы слышали, что меня подло отравили, из-за чего я долгие месяцы провёл в коме. Так как делами Рода кто-то должен управлять, то мне назначили опекунов. Господ Раковых.

– Раковых? – переспросил Кореновкин и поморщился. – Значит, вы нашли доказательства, что они кого-то убили?

– Не только убили, но и пытали. Они особо не скрывались, уверенные в своей безнаказанности, – я кивнул на лестницу, ведущую к подвалу. – Прошу, сейчас вы сами всё увидите, – оглянувшись через плечо, я предупредил медсестричку: – Зрелище не для слабонервных, подготовьтесь.

– Чего я там не видела? – легкомысленно закатила глазки медсестра и расстегнула верхнюю пуговичку. Она не обратила внимания на осуждающий взгляд доктора, который явно не одобрял флирт на рабочем месте. – Вот вчера, например, к нам привезли бомжа, у которого…

– Врачебная тайна! – рявкнул доктор и пригрозил: – Если не вспомнишь о субординации, то лишишься премии!

– Да ладно вам, что я такого сделала?! – возмутилась она. – Кто на скоряке вообще согласится работать? Да ещё и без премии? Конечно, ведь за забором целая очередь выстроилась. Ну так я посмотрю, как вы кого-нибудь позовёте!

Мда, лучше бы она не открывала рот. Почему говорит она, а стыд испытываю я?

Ускорив шаг, я так резко толкнул дверь в комнату с Раковыми, что она распахнулась и стукнулась о стену. Все последовали за мной и подошли к столу. Медсестра задохнулась и закрыла рот ладошкой, подавляя рвотные позывы. Доктор выругался себе под нос. Капитан Кореновкин тяжело вздохнул, скрестил руки на груди и уставился на Раковых.

– Увести их, – приказал он своим подчинённым. – Кто-нибудь один пусть отвезёт их в участок и оформит в каталажку, остальные – собираем улики. И постарайтесь не накосячить, засадим эту прекрасную семью за решётку навечно. Услышали меня?!

Ему ответил неровный строй голосов, и полицейские разбежались выполнять приказ. Доктор тем временем с профессиональной озабоченностью обходил прибитых к столу жертв. Кажется, он измерил их жизненные показатели, проверил реакцию на свет.

– Какие же мрази, – тяжко вздохнул он. – Наложили заклинание стазиса, чтобы помучить бедняг подольше. Но… Именно благодаря этому они сейчас живы и до больницы с ними точно ничего не случится. Капитан, надеюсь, вы добьётесь смертной казни.