– Василь-Василич, я всё это понимаю! Но, всё равно я поеду с ними!

– Я чувствую опасность в этом, – признался Василич.

– Я тоже её чувствую. Сейчас я пока не знаю зачем, но я уверена, что должна быть там. Это я отчётливо чувствую, и осознаю.

Отец Ивана посмотрел на Светлану.

– Василиса там будет нужна… хотя мне это трудно признавать.

Возникла пауза. Наконец Василий Васильевич сказал:

– Трудное решение!.. Хорошо, пусть будет так! Вы сильная команда, справитесь! Но, это будет потом, а сейчас…

– А сейчас я к своим: обрадую их своим появлением.

Василиса встала из-за стола, остальные тоже.

– И мы пойдём: погуляем, развеемся, – сказала Светлана.

– А ближе к вечеру опять приходите сюда, ко мне: обсудим новые идеи, а они-то уж точно появятся. Да и с вашим ночлегом определимся.

– Придём, Василий Васильевич, – ответила Светлана.

– Я обязательно чего-нибудь вкусненького принесу, так что без меня не начинайте, – заявила Василиса, расцветая от радости предстоящей встречи с родными.

Отец Ивана подошёл к Светозару, положил руку ему на плечо и сказал:

– Ситуация очень непростая, уникальная: продумай всё до тонкостей.

Светозар кивнул.

*

Светозар и Светлана вышли на улицу, огляделись. Он смотрел в сторону главных ворот, а она на ярмарку.

– Куда пойдём?

– Пойдём на ярмарку, посмотрим, что там продают. Я хоть без стеснений, свободно похожу по ней… первый раз за тысячу лет. Может, купим чего-нибудь, – сказала Светлана и потянула Светозара в сторону ярмарки.

– Да, надо привыкать к новой жизни, а то даже просто выйти на люди, воспринимается, как подвиг. Только ты присматривай за мной: я не знаю, как поведу себя, если случится что-то непредвиденное. Я-то знаю, кто я.

– Мне самой ещё надо привыкнуть к этому. Пойдём не торопясь, если почувствуем что-то неладное, сразу же уйдём.

Они не спеша шли по улице, по дороге осматривали дома-терема.

– Смотри, какая красота, какие резные узоры! Неужто это всё можно руками сделать? Это просто невообразимо! На душе сразу же радостно и светло становится, с первого же взгляда, – восторгалась Светлана.

– Эти узоры выполнены корабельной резьбой, она ещё называется: «глухая резьба». Вон жар-птица, вон белка, а вот сокол, – сухо ответил он.

– Как ты это всё рассмотрел?

– Ты что забыла? По своему ремеслу я – лодочник. Я и лодки мастерил, и ладьи строил. Мы тоже разные формы вырезали… правда, не так искусно, как здесь. Ремесло шагнуло далеко вперёд, теперь такой уровень мастерства уже обыденность.

– Да, это селение очень красивое. Торговый дом здесь – просто сбывшаяся мечта. И сама ярмарка тоже шикарна: смотри, какие прилавки, везде разные узоры, ни один не повторяется. А ты ещё идти не хотел.

– Конечно, не хотел! Мне на это смотреть больно: будучи Кащеем, всё это я хотел сжечь. Видишь, там новые дома ставят, а здесь кровлю меняют, это я сжёг! – с грустью сказал Светозар.

– Не терзай свою душу, незачем это. Мы же всё исправим.

– Я всё это помню… и внутри меня это всё ещё горит. Представь, какое наказание: сначала делаешь, потом просыпаешься, и осознаёшь всю глубину трагедии произошедшего… а точнее, содеянного тобой. И это уже не изменить, это уже на всю жизнь. Вот так ловушка – не выберешься!

– Всё, перестань! Мы уже подходим. Сейчас мы идём к людям, настраивайся на это. В общении нужно быть приветливыми и доброжелательными, по-настоящему.

Они зашли на ярмарку. Пошли вдоль торговых рядов. Сначала смотрели на всё со стороны, не подходя к прилавкам.

– Смотри, какая вышивка! Давай подойдём поближе, – воскликнула Светлана.

– Молодец, покупай платок: сделай подарок своей барышне. К этому платью вот этот хорошо подойдёт. Посмотри! – предлагала товар женщина за прилавком.