Профессор помолчал, и у Нины возникло ощущение, что он сознательно нагнетает напряженность перед тем, как сделать свое заявление. Она не захотела играть в этом спектакле, упрашивая Фельдмана поскорее поделиться своим открытием. Словно по молчаливому согласию, все остальные также ждали, показывая профессору, что они не студенты-первокурсники, жадно внемлющие каждому его слову.

После долгой паузы Фельдман наконец заговорил:

– Система предсказывает, что это не студент, преподаватель или административный работник, а скорее кто-то из обслуживающего персонала или из рабочих.

– На основании чего? – скептически посмотрел на него Уэйд.

– Некоторые алгоритмы связаны с ядром доступа и возможности, – объяснил профессор. – Сами подумайте. Эти рабочие повсюду, никто не обращает на них внимания, их видят везде, входящими в самые разные здания. – Он пожал плечами. – По сути дела, они невидимы.

Нина была потрясена его словами. В своем высокомерии Фельдман даже не понял, что сказал бестактность. Быть может, он воспринимал как «невидимых» всех тех, кто не имел ученой степени, однако Нина определенно относилась к этому не так. Неловкое молчание, наступившее в комнате, громче любых слов заявило о том, как к этому оскорбительному замечанию отнеслись остальные.

Первым пришел в себя Хейзел.

– Все это мы уже проходили, доктор Фельдман. Мои следователи активно занимаются поисками пропавших студенток начиная с января. Они уже опросили всех уборщиц, садовников, поваров, технических работников и всех остальных, работающих в институте. Им не удалось найти ничего заслуживающего внимания; вот почему я попросил вас включить в список возможных подозреваемых студентов, преподавателей и административный персонал.

– А программа всех их отсеяла, – повышая голос, заявил Фельдман.

– Потому что вы так установили параметры, – продолжал лейтенант.

Нина удивилась, обнаружив, что у них такие натянутые отношения. Хейзел высказывался в поддержку участия Фельдмана в расследовании. Они работали вместе на протяжении нескольких недель. Похоже, благосклонное отношение лейтенанта к Фельдману не допускало критики в свой адрес с его стороны.

– Я просто высказываю предположение, – профессор примирительно поднял руки вверх. – Не подумайте, у меня и в мыслях не было пытаться объяснить вам, как делать свою работу.

– Однако вы пришли сюда, – стоял на своем Хейзел. – И объясняете нам, как делать свою работу.

– Доктор Фельдман, мы определенно внимательно присмотримся ко всем этим людям, – сказал Уэйд. – Мы будем признательны любому вкладу в общее дело. Но в настоящий момент нам необходимо обсудить ход расследования без посторонних.

С видом несправедливо обиженного человека Фельдман направился к двери.

– Профессор! – окликнула его Нина, дожидаясь, когда он обернется. – Включите звонок на двери.

Сверкнув на нее глазами, Фельдман удалился. Увидев, что все вопросительно смотрят на нее, Нина пожала плечами.

– Все вы сами подумали о том же. Не хотелось бы, чтобы он вваливался сюда без приглашения. Просто я не постеснялась высказать ему это в лицо.

Уэйд повернулся к собравшимся.

– Не будем терять времени и ознакомимся с протоколами допросов садовников и других рабочих, прежде чем решать, кого из них вызывать для личной встречи. Этим займемся мы с Кентом. Геррера поможет нам, а Брек и Хейзел тем временем займутся видео.

– Что насчет студентов и преподавателей? – спросила Нина.

– Всего в списке значится около двадцати тысяч человек, – сказала Брек. – Я могу выполнить быструю сортировку по возрасту, полу, дате поступления на работу или приема на учебу, домашнему адресу и комнате в общежитии. Результаты будут готовы через несколько минут.