Но, Господи, что она вообще может сделать? Положить книгу перед собой на стол, держать распахнутой и продолжать эти безумные мысленные разговоры непонятно с кем? Дичь натуральная. Шизофрения. Как вообще возможно до такой степени свихнуться за два дня чтения, чтобы поверить, что этот Чедромир – настоящий?! Может быть, мама права. Давно надо было найти кого-то, хоть в Интернете познакомиться. Выйти замуж и не маяться дурью. Доигралась. Дождалась, блин, «своего человека». Святые Реки, какой бред!

А всё-таки нужно разобраться. Может быть, это просто как-то так специально написано, с гипнотическим эффектом? Веда однажды читала, что с помощью нейролингвистического программирования можно внушить человеку что угодно. Правда, там предполагалось живое общение. Но может, теперь так и книжки пишут? Может, это что-то вроде рекламы фэнтези-серии? Ужас какой, если вдуматься. И всё же…

Веда пересела на кровать, взяла книгу и открыла первую страницу. «Ну, наконец-то! Святые Реки, я думал, с ума сойду. Где же ты была?! Почему так долго? Мне столько нужно тебе рассказать, моя ласка. Целую жизнь…» Пролистала дальше: «Отдохни. Я продолжу завтра. А ты – расскажи мне о своей жизни. Я смутно ощущаю за твоими плечами огромный город, больше нашей столицы… Покажи мне его?» И дальше: «Как я рад, что ты вернулась! И спасибо, что показала мне свой мир. Как не похож он на всё, что я знаю. Но мне бы хотелось…» И наконец: «Не бросай меня, Веда!»

Да какая реклама? Кто это мог знать, что книга попадёт именно к ней?! Ладно бы было имя популярное, можно было бы списать на удачное совпадение. Но кого ещё в этом городе зовут Веда? Она даже вернулась за компьютер, забила в поиск имя, нашла в своём городе троих человек: у двоих это был, бесспорно, псевдоним, дописанный в скобках, а у одного – фамилия. Ну, вот. И что теперь?

Она снова взяла книгу, положила на колени. Господи, да она даже голос его слышит! Лицо видит как наяву…

«Не покидай меня, моя ласка!»

«Не бросай меня, Веда!»

Но как? Как спасти тебя, как вызволить?

Она положила ладонь на последнюю страницу, зажмурилась и прошептала отчаянно:

– Ни за что не брошу. Я здесь, слышишь? Иди сюда!

Тысяча огненных игл вонзилась ей в ладонь и пальцы. Веда всхлипнула, но сумела не отнять руки от страницы. Яркий свет пробился сквозь зажмуренные веки – алым, густым, живым. Горячее дыхание шевельнуло волосы возле самого её уха:

– Моя ласка…

Пусть бабушка внучкину высосет кровь.

(Граф А. К. Толстой)

Жирная чёрная муха, одурев от весеннего солнца, звонко билась в оконную раму. Оттолкнётся, покружит и дзынь по стеклу. И что-то такое радостное, счастливое было в этих попытках выбраться из душного класса. На волю, на воздух, навстречу жизни. Так думала Катенька, неотрывно наблюдая за насекомым. Слушать мушиное жужжание было куда интересней, чем бубнёж директора.

– Екатерина Александровна! – директор нахмурил кустистые брови. – Так что у вас с методическими рекомендациями по географии?

Катенька вздрогнула и испуганно заморгала.

– Всё почти готово. Немного осталось, и я всё сдам.

– Давайте не затягивать.

Директор кашлянул, пригладил широкой ладонью несуществующие волосы на лысине и продолжил совещание. А Катенька вернулась к созерцанию мухи и к невесёлым мыслям.

Учебный год подходил к концу. Каждое лето Екатерину Александровну мучила одна-единственная проблема – деньги. Школьники выходят на каникулы, а учителя идут в продолжительный отпуск. И если первых содержат родители, вторых никто содержать не собирается. Да, платят отпускные, но сущие копейки! Конечно, можно остаться в школьном лагере. Но молодых туда не пускают старшие коллеги. Просто оттесняют. И остаётся только одно – куда-нибудь устроиться.