Вадим проснулся от того, что, как всегда, замёрз. Сегодня был третий день, как родные уехали. За это время ему никто не позвонил и даже не написал смс. Хотя он отправлял жене по нескольку смс в день и пытался даже звонить, но телефоны были вечно отключены или недоступны. Это, наверное, было из-за повреждений на телефонных вышках, которые не успевали чинить. Вадим понимал, что они смогут ему ответить, только когда здесь наладят связь. Он вышел из подвала и отправился домой приготовить еду животным. Ведь они не понимали, что происходило, их нужно было кормить, несмотря ни на что. Войдя в дом, он принялся искать что-нибудь, что бы приготовить собакам, и через несколько минут поисков нашёл немного разной крупы в небольшом мешочке. Высыпав содержимое пакета в кастрюлю с уже кипящей водой, помешав ложкой, отключил через пару минут плиту, а потом вышел из дома и отправился в сарай для уборки. Уже ближе к обеду вернулся в дом, чтобы взять кастрюлю с приготовленной едой для собак. В этот момент начались обстрелы не только Донецка, но и его области. Обстрелы велись совсем недалеко от дома Вадима, по крайней мере ему так казалось в тот момент. Поторопившись поскорей раздать еду, взяв кастрюлю, он отправился к животным. И, когда уже раздал еду и почти дошёл до погреба, раздался взрыв, но уже совсем рядом. Это было последнее, что услышал Вадим, так как он перешёл из этого мира в другой.

Вадим стоял и глядел на развалины дома со стороны, совсем не понимая, что с ним произошло, хотел закричать, но у него ничего не выходило. При этом он заметил, что и взрывы, которые вновь прозвучали слишком близко, и один из снарядов, который вновь попал в дом, почему-то его не задели. И даже не ощущалось никакой боли. Когда мужчина прошёл в сарай, чтобы напоить животных, то испытал истинный ужас и шок, так как, наклонившись, чтобы взять ведро, к своему удивлению, не смог этого сделать. Его рука проскользнула сквозь ручку ведра. Вадим попробовал вновь взять ведро, но у него вновь ничего не получилось и во второй раз. И в голове промелькнула ужасная мысль: «Я мёртв? Но почему тогда я ещё здесь и при этом ничего не помню?» И, простояв какие-то доли секунды над ведром, Вадим быстро, при этом сам толком не сообразив, побежал домой. Однако, подбежав к дому, мужчина увидел, что его родной дом стоит наполовину разрушенным, и под завалами что-то лежит. Он понял по своей обуви, что это его тело. От увиденного и осознанного Вадим присел на корточки и закричал, да так громко, как ему самому на этот момент казалось, чтобы его хоть кто-нибудь услышал, но чуда не произошло. Он был совсем один, и его никто так и не услышал.

После проводов жены с дочкой и невесткой Пётр Андреевич дождался темноты, сел в автобус, который шёл назад в Ясиноватую, но почему-то от этого у Петра не было никакой радости на душе, кто-то было неспокойно. Он решил позвонить сыну, но не смог дозвониться, телефон был выключен, и от этого молчания Петру было ещё хуже. В голову сразу начали лезть ужасные мысли: «А вдруг сейчас я приеду и сына не найду? Или вовсе найду убитым? Что я скажу родным, что сам толкнул сына на то, чтобы тот остался? Кто будет ухаживать за нами в старости, если его действительно нет?»

За всеми этими мыслями он пропустил главную новость, которую передали из радиоприёмника, что был у водителя. В ней говорилось: «Сегодня, ближе к обеду, были обстреляны Донецк и Ясиноватая из тяжёлого орудия. Среди мирного населения есть жертвы в обоих городах». Пётр смотрел в ночное окно и не заметил, как задремал.