За столом, совершенно незаметный среди белоснежно-блестяще-кафельной обстановки, сидел вчерашний лаборант. Услышав голоса в коридоре, он развернулся к нам всем корпусом вместе со стулом.

– О, девочка-курьер! – искренне удивился он, глядя на меня. – Вы зачем ее с собой притащили, признавайтесь!

Светлые волосы неряшливо торчали в разные стороны, озорной блеск светился в глазах.

– О, любитель суши, – не осталась в долгу я.

С противоположного конца стола фыркнули. Я подняла голову и только теперь заметила девушку в вишневом фланелевом платье. Темно-каштановые волосы были собраны на затылке в высокий блестящий хвост. Лабораторный халат накинут на плечи.

Двумя ладонями девушка нежно обнимала чашку с изображением котенка, от которой поднимался едва различимый чайный пар. За спиной ее громоздился массивный вытяжной шкаф с прозрачным окном, за которым торчали вентили газовых горелок. Нечто подобное – правда, неработающее – было в нашем школьном кабинете химии.

– Скорее, любитель воды. Причем обычной, речной.

Парень с досадой махнул на нее рукой, открыл было рот, собираясь что-то сказать, но увидел за спинами трио Васю и окончательно растерялся.

– Рассказывайте, что стряслось и кто эти люди с вами. Не зря же вы провозились дольше, чем я ожидал.

Медина выдержала эффектную паузу, затем прошла к столу и бросила перед лаборантом раскрытый блокнот:

– Спешу сказать, Леонид: ваша теория оказалась пшиком. Никого мы там не нашли.

– Зато на обратном пути шарахнуло, – вставил Володя. – Медь почувствовала зов.

– Знаешь, у меня ведь к этому талант, – произнесла девушка и заскребла поясницу сквозь кофту. – Это точно тебя заинтересует.

Медь поставила сверху на блокнот баночку с невесомой серой трухой:

– Узнаёшь? Теперь какая-то потусторонняя дрянь охотится на людей.

– Покажи, где взяли, – велел лаборант. – А эти? – кивок на нас с Васей.

– Были на месте и каким-то лешим обнаружили нас, пока мы находились под пологом невидимости.

Лёня несдержанно присвистнул.

– Судя по всему, мы не ваши Потусторонние, – хмыкнула я, покосившись на Володю.

– А еще девчонка что-то знает о плесени, – весомо добавила Медина.

– Давайте по порядку.

Парень отодвинул стул, убрал со стола пустую чашку. Ребята обступили его. Я протиснулась между Артуром и Володей.

То, что издалека я приняла за свисающую до пола клеенку, оказалось огромной картой города с точно прорисованными улицами, парками и даже некоторыми отдельными домами.

Мне вспомнились военные фильмы, в которых частенько показывали кадры собраний в штабе. Я присмотрелась: кое-где на переплетении улиц стояли отметки. Желтым кружком обведен дом на Петроградской стороне. Зеленый прямоугольник – здание южнее Летнего сада. Синий ромб ниже – дом возле набережной Фонтанки. Буква «Р» рядом. Еще одна метка – на нашем острове: красный квадрат и рисунок башни возле него. Жирная черная точка совсем недалеко – лаборатория, ее я узнала по схематичному изображению храма рядом. Практически у самой Гавани, за пару кварталов от нашего дома, – еще точка. И еще. В этой части карты черные маркерные линии перечеркивали друг друга. Поверх них шла частая штриховка карандашом.

– Выброс энергии случился здесь, в кафе на нашей линии. А вот тут разлом. – Медина ткнула пальцем в толстую голубую ленту реки.

– Сильно? – обеспокоенно уточнил Лёня.

– Едва держался.

– Ты заделала?

– Обижаешь, – фыркнула Медина, но тут же подобралась. – Но долго ли продержится, все равно не знаю. Оба случая, несомненно, связаны с метро. Иначе я не могу объяснить. Кстати, тебе еще подарочек.

Девушка извлекла из кармана плаща крошечный пузырек, наполненный водой, и поставила в центр стола. Внутри прозрачной жидкости колыхались едва различимые черные частички тьмы. Я невольно потянула руку.