<Лучше я, чем меня>

Мы пытались отбиться от них, но всё было честно. Оставшихся в живых он заковал, и меня в том числе. Командир присоединился к ним, к пиратам, большую часть он продал в рабство, остальных, кого он не смог продать, отправил на потеху зрителям, на арену, мы дрались с чудовищами, тварями, не знавшими боли, проходили недели, месяцы, пока из всей группы не осталась одна я. Изможденной нескончаемой битвой у меня не оставалось сил. Я не могла уже сражаться, даже стоять, командир, предавши нас, поговорил с капитаном корабля, что от меня уже никакого толку нет. Было принято решение отдать меня в сексуальное рабство, в наложницы. Но за целый год меня так и не решились купить. Зачем кому-то нужна была громадная женщина, которая убьет своего хозяина во сне. В общем, меня не смогли продать, оставили у себя, не зная, что со мной делать, наступила холодная зима, еды на всех не хватило, им самим жрать было нечего. Три недели я голодала, чувствуя, что моя душа покидает мое тело, и один из охранников возлежал меня, думая, что я ему ничего не сделаю. Но не тут-то было, охранник не ожидал от меня упорства к жизни и мести. Короче, я с ним заигрывала и в подходящий момент свернула ему шею. Выбравшись из оков и тюрьмы, где меня так упорно держали, ходя по темным коридорам здания, все отсыпались после пьянки, искав этого ублюдка, он отсыпался на чердаке с несколькими наложницами, думала, что убью его, но я хотела убить их всех одним разом. Поэтому решила перекрыть все выходы и поджечь их всех, чтобы мою боль и страдание они почувствовали, и чтобы в последние в их дни. Чтобы эта боль была с ними в загробном мире. Разлив остатки напитков по всей комнате и всему зданию, я вышла на улицу, кинув факел в здание, всю ночь я стояла и наблюдала, как эти сволочи горят в огне, простояв так до утра, пока всё здание не выгорело и крики не утихли. После этого я путешествовала как ходячий труп по миру. Жрала разное дерьмо до тех пор, пока меня не нашел окаши. Конечно, я думала его убить, но он ухаживал, оберегал меня, научил меня читать и писать. Вот так мы и стали жить вместе, он давно покинул армию, разочарованный в ней, какие ужасы они творили, он не смог больше этого терпеть. Мы стали жить отдельно от всех, в мире и покои. А еще мы ждем ребеночка.

Эльза радостно вскочила с места, подбежав с радостными воплями, начала поздравлять их двоих с будущим пополнением. Йору, встав со стула, выразил свое недовольство и, назвав бредом, что король Эркиль мог так поступить с ними, и назвал Окаши старым глупцом.

На что Настель ответила ему спокойно, что он очень юн и слепо верит тому, кого не очень хорошо знает.

Йору не смог проглотить ее слова.

– Я может и не очень хорошо его знаю, зато он спас меня, и этого достаточно.

С такими словами он вышел на улицу, хлопнув за собой дверь.

Окаши не стал отвечать ему, он понимал, что бесполезно с таким человеком разговаривать. Если он тупо следует за ним, то он сам выбрал такой путь.

– Ладно, пусть побудет один, когда повзрослеет, поймет, как устроен этот мир.

Никто из них не пошел искать йору, закончив трапезу, эльза поблагодарила хозяев за еду, всю ночь эльза беспокоилась за йору, не смыкая глаза, лежала и думала, как лучше поговорить с ним.

На утро эльза встала очень рано, из окна видно, как йору возится в повозке, надо было отправляться вечером, но у йору были другие планы, он собирался ехать днем. Окаши проводил их до тропы, как и говорил, пожелав удачи и надеясь, что на обратном пути они заедут к нему в гости. Большую часть пути йору был хмурым и неразговорчивым, думая о истории, который рассказала настель, через пару дней добрались до назначенного места на земли барона рихарда. Остановившись возле поста охраны, йору и эльза ждали, пока охрана проверит их повозку. Обратившийся стражник осматривал их двоих, пока не обратился к ним.