То есть, вопрос о нападении на Польшу был решен в апреле 1939 года, за четыре месяца до советско-германских переговоров. Более того, сами по себе эти переговоры с германской стороны ставили цели обеспечить свободу рук в Польше, поскольку в плане «Вайс» говорилось: «Политическое руководство считает своей задачей добиться по возможности изолированного решения польского вопроса, то есть ограничить войну исключительно польской территорией».[30] Кроме того, Гитлер был уверен, что Польша не примет никакую помощь от СССР: «Содействие России, если она вообще окажется на него способной, Польша никак не сможет принять, поскольку это означало бы ее уничтожение большевизмом».[31] Его расчет строился на непреодолимых советско-польских противоречиях, и в общем, он полностью оправдался. Противоречия и в самом деле были таковы, что исключали любую возможность советской помощи Польше. Так что все рассуждения Виктора Суворова, что Сталин должен был броситься на помощь Польше, вообще не имеют никакой ценности и представляют собой чистые домыслы.

Впрочем, только на дипломатические средства Германия не рассчитывала, и план операции «Вайс» ставил задачи германскому флоту вести разведку и выставить охранение против советского флота на случай его возможного вмешательства в конфликт. Такое же охранение выставлялось германским флотом в Северном море и в проливе Скагеррак на случай вмешательства Великобритании и Франции.[32]

Таким образом, СССР в плане нападения на Польшу рассматривался как вероятный противник, наряду с Великобританией и Францией, вне зависимости от каких-либо дипломатических договоренностей. Договор с СССР ничего не менял в германских планах нападения на Польшу, и оно реально произошло. Так что вся многословная аргументация Виктора Суворова насчет «пакта Молотова-Рибентроппа» и того, что этот пакт якобы открывал Германии возможность начать войну – ничего не стоят. Это домыслы, не более чем. Решение было принято, Германия была готова к разным вариантам, и была уверена в том, что Польша откажется от советской помощи. Все это доказывает, что Германия напала бы на Польшу в любом случае, при любом развитии событий. «Не подписали бы – сидеть Гитлеру связанным. Без пакта не было бы гитлеровской агрессии. Не было бы раздела Польши, не было бы Второй мировой войны, не было бы нападения на Советский Союз. Подписав пакт, Сталин спустил Гитлера с цепи», – пишет Виктор Суворов об этом соглашении.[33] В этих рассуждениях есть большой изъян – известные документы говорят, что Гитлер вовсе не собирался «сидеть на цепи», и планировал нападение на Польшу вне зависимости от позиции Советского Союза. Виктор Суворов эти факты просто отбрасывает и замалчивает.

Гитлеровские планы говорят, что у Германии была очень веская причина для осуществления нападения, лежавшая в основе этого решения. И причина эта – голод.

Теперь же перейдем к непосредственным причинам начала войны и нападения Германии на Польшу, и начнем с состояния немецкого сельского хозяйства.

Германское сельское хозяйство до войны, вопреки расхожим представлениям о немецком процветании, было довольно отсталым и неспособным прокормить население страны. В нем господствовало мелкое и мельчайшее землевладение. В 1937 году на долю хозяйств с площадью до 2 га, и с площадью 2–5 га, то есть самых маленьких, способных лишь с трудом прокормить земледельца, приходилось 75 % всех хозяйств, а они владели 3,8 % всей земли.[34] То есть, большая часть крестьянских хозяйств вела только потребительское хозяйство. Тяжелое положение крестьян заставило в 1919 году начать наделять землей малоземельных крестьян. За 22 года этой политики было образовано 79116 хозяйств, на площади 960,1 тысяч га, и 183 тысячи хозяйств получили прирезку 296,1 тысяч га. В 1920-е годы земля доставалась, в основном мелким и мельчайшим хозяйствам. В 1919–1923 годах хозяйства до 2 га получили 50,7 % всей распределенной земли. Потом пришел Гитлер с его особенной заботой о немецком крестьянине, и земля стала доставаться кулакам и крупным землевладельцам. В 1933–1935 годах хозяйства с площадью 10–20 га, то есть кулацкие, получили 53,3 % земли, в 1936–1939 годах – 48 %. Хозяйства свыше 20 га в 1936–1939 году получили 33 % выделяемой земли, а мельчайшие – только 4,6 %.