– Кто вами командует? – спросил Володыевский.

– Юзва Безногий… К услугам вашей милости.

– Имеете известия?

– Он ее увез в Любич, куда проехал по болотам, чтобы миновать Волмонтовичи.

– В Любич? – спросил с удивлением Володыевский. – Неужели он там считает себя в безопасности? Ведь Любич не крепость.

– Вероятно, рассчитывает на свои силы. С ним двести человек. Верно, хочет увезти из Любича имущество, с ним много телег и лошадей. Нужно полагать, что он не знал о нашем возвращении, иначе не решился бы так смело действовать.

– Наше счастье! – сказал Володыевский. – Теперь он от нас не уйдет. Сколько у вас ружей?

– У нас, Бутрымов, ружей тридцать, а у Домашевичей вдвое больше.

– Хорошо. Возьмите пятьдесят человек и закройте проход к болотам. Только живее! Остальные пойдут со мной. Не забудьте захватить топоры.

– Все будет исполнено!

Началось движение: маленький отряд под командой Юзвы Безногого пошел к болотам.

В это время приехали и остальные Бутрымы, которых Володыевский послал созывать шляхту.

– Госцевичей не видно? – спросил Володыевский.

– А, это вы, пане полковник? Слава богу! – воскликнули Бутрымы. – Госцевичи уже идут; они теперь должны быть в лесу. Вам ведомо, что он увез барышню в Любич?

– Да. Недалеко он уйдет.

Действительно, Кмициц не предвидел одной опасности: он не знал о том, что большая часть шляхты вернулась, и думал, что вся округа пуста, как во время его первого приезда в Любич. Но оказалось, что, не считая Стакьянов, которые не могли подойти вовремя, Володыевский вел против него около трехсот опытных в военном деле людей.

Шляхты в Волмонтовичи прибывало все больше и больше. Наконец пришли и Госцевичи, которых давно ждали. Володыевскому не стоило никакого труда привести их в надлежащий порядок, и это ему доставило большое удовольствие. С первого же взгляда в них можно было узнать настоящих солдат, а не обыкновенную беспорядочную шляхту. Это радовало Володыевского особенно потому, что ему вскоре предстояло идти с ними на серьезное дело.

Они пошли к Любичу тем же лесом, через который проезжал Кмициц. Было уже далеко за полночь. Взошла луна и осветила лес, дорогу и отряд, шедший по ней, бросала свои бледные лучи на острия пик, отражалась на блестящих саблях. Шляхта переговаривалась потихоньку о необыкновенном событии, заставившем ее покинуть свои дома.

– Здесь шатались всякие люди, – говорил один из Домашевичей, – мы думали, что это беглые, а это, верно, были его разведчики.

– Конечно. Каждый день какие-то незнакомые нищие приходили в Водокты, будто за милостыней, – прибавил другой.

– А что за люди у Кмицица?

– Дворовые из Водокт говорят, что казаки. Он, верно, снюхался с Хованским или Золотаренкой. До сих пор был только разбойником, а теперь стал изменником…

– Как же он мог привести сюда казаков?

– Первый попавшийся отряд мог их остановить.

– Во-первых, они могли идти лесом, а во-вторых, мало ли наших магнатов со своими казаками разъезжает… Кто их отличит от неприятеля?

– Он будет защищаться до крайности; это храбрый, решительный человек, но наш полковник сумеет с ним справиться.

– Бутрымы тоже поклялись, что он не уйдет отсюда живым, хоть бы для этого им пришлось всем лечь костьми.

– Если мы его убьем, то с кого требовать вознаграждения за убытки? Лучше поймать его живым и отдать в руки правосудия.

– Не время теперь о судах думать, когда все потеряли голову. Разве вы не слышали, что нам предстоит еще война со шведами?

– Господи, спаси и сохрани! Московская сила, Хмельницкий! Шведов только недоставало, тогда уж придут последние дни для Речи Посполитой.

Вдруг Володыевский, ехавший впереди, повернулся к ним и сказал: