– А какого числа умер Ваш папа? – спросила Антонина Ивановна.

– Как это – какого? – удивилась Алёна, – 19 февраля. У меня так написано в свидетельстве о смерти, мне его на кафедре отдали.

– А вот и нет, – торжествующе заявила пожилая соседка, – он умер гораздо раньше, числа 15 или 16.

– Кстати, это действительно так, – подтвердила Марина, – 19 февраля его тело обнаружили, вскрыв квартиру.

– Но ведь есть же заключение экспертизы, там чёрным по белому написано, – возмутилась Алёна.

– Наплевать на эту экспертизу! – нетерпеливо сказала Марина, – Я тебе говорю, всё было не так, как там написано.

«И чего они мне голову морочат, – с досадой подумала Алёна, – Я сегодня когда-нибудь лягу спать? Конечно, этим теткам хорошо, а в Сибири уже глубокая ночь, у нас же разница во времени 4 часа!».

Но Антонина Ивановна бодро продолжала:

– Мы с мужем 16 числа рано утром пошли выгуливать нашего песика Тяпочку, – она кивнула на рыжую лохматую псину, которая сидела неподалеку и, опустив одно ухо, прислушивалась к разговору. И видим – у Александра Васильевича свет в окне горит.

– Ну и что?

– А то, что свет у него горел и днём и вечером. И на следующий день тоже. С кафедры секретарь прибегала, спрашивала, не знаем ли мы, что с ним произошло. Потому что он не пришёл на консультацию и на звонки не отвечает. А мы откуда можем знать? Он нас, если куда-то уезжал, никогда в известность не ставил. Мы и стучали к нему и звонили – всё бесполезно.

– В общем, – продолжила Марина, – уже сил больше не было терпеть и думать, что там такое случилось. А когда мы увидели, что и 19 свет горит, то вызвали милицию. Они нашли понятых и вскрыли квартиру. А он там лежит в коридоре, лицом вниз, о порог в туалете ударился. Рядом валялся веник. Видимо, подметал квартиру, с сердцем плохо стало и упал.

– Нет, – сказала Антонина Ивановна, – милиция не вскрывала квартиру. Они вызвали пожарных и те зашли через балкон, у Александра Васильевича балконная дверь была открыта.

– Да, точно, – согласилась Марина, – он же любил спать с открытой дверью, закалялся всё. Да и зима у нас в Бресте теплая, сейчас вон +10.

– А ещё, – продолжила рассказ Антонина Ивановна, – соседка снизу, Зоя Васильевна, рассказывала нам потом, что она в ночь на 16 февраля слышала сильный шум, как будто стул упал, потом ещё какие-то звуки, потом кто-то стонал. А после всё стихло. Она и милиции хотела это рассказать, да только они не стали её даже слушать.

У Алёны сон как рукой сняло. Сердце защемило от боли. Бедный папа! Ему, наверное, стало плохо с сердцем, он хотел вызвать скорую, но не смог дойти до телефона. Упал и ударился. Он лежал и стонал от боли, но некому было прийти ему на помощь. Возможно, если бы вовремя приехала скорая помощь, его удалось бы спасти. Вот что значит – жить одному! Алёна предлагала отцу переехать в Новосибирск, а он обещал подумать. А чего тут думать-то, когда больше 80 лет на носу.

Алёна решила задать ещё один вопрос, мучивший её.

– А вы не знаете, что случилось у него с медалями? Вроде они куда-то пропали 9 мая, я нашла письмо из милиции.

– Да, неприятно получилось, – закивала головой Антонина Ивановна. – В институте всегда собирают 9 мая участников войны. Вот Александр Васильевич туда и отправился, как всегда, одел свои медали. Ветеранам налили по 100 грамм в честь праздника. Ну и папа твой тоже выпил, не отставать же от других. Хотя выпивать он совсем не мог, ему сразу плохо становилось. Ну а потом всех ветеранов по домам отправили на автобусе, его тоже довезли до подъезда. А он сел на лавочку, да и отключился. А когда очнулся – нет ни одной медали. Все с пиджака сняли.