Полинка в утешение сказала, что у них такая милиция – ничего от неё не добьешься. Алёна почувствовала, что голова у неё просто раскалывается на куски. Она начала понимать, что доказать что-то будет очень трудно. Заведующий утешил её, как мог. Он заверил женщину в своей полной поддержке и попросил держать в курсе дел.

Выйдя из института в глубокой задумчивости, Алёна решила немедленно позвонить мужу. Она зашла на почту и воспользовалась междугородным телефоном-автоматом, чтобы не заморачиваться дома всякими междугородними кодами и не оплачивать потом телефонные счета.

Муж был явно встревожен:

– Ты почему не звонишь? – возмутился он. – Похороны прошли в субботу, а сегодня уже понедельник. Мы с ума сходим от беспокойства. Как прошли похороны?

– Всё прошло нормально, – вяло сказала Алёна. – Были коллеги, соседи по подъезду. Военный оркестр играл на кладбище, солдаты стреляли в воздух – отдавали последние почести. Отца хоронили как участника войны. Но тут такое дело… – Алёна пересказала странные обстоятельства, с которыми ей пришлось столкнуться. – По любому, мне придётся задержаться. Нужно время для восстановления документов. Завтра я пойду в прокуратуру, напишу заявление. Сегодня я поговорила по телефону со следователем. Странно, но его заинтересовало только, поддерживала ли я с отцом отношения.

Максим пришёл от этой замечательной истории в ужас.

– Ты только, ради бога, не ходи по улицам, когда стемнеет. Ни в коем случае не оставайся одна в квартире отца. Не удобно, конечно, но ночуй и дальше у соседей. Напиши заявление в прокуратуру. Получи дубликат документов на квартиру и немедленно вылетай домой. И ещё, держи меня в курсе дел, постоянно звони. Я очень беспокоюсь и очень скучаю!

Когда Алёна вышла на улицу, уже начало смеркаться, продолжительность дня зимой невелика. Женщина медленно брела по каштановой аллее.

Вдруг Алёна почувствовала какой-то необъяснимый ужас. Такое чувство опасности на подсознательном уровне, наверное, ощущает человек в джунглях, когда неподалеку находится хищный зверь. Даже волосы на затылке у Алёны, казалось, встали дыбом. Из-за стресса у женщины обострились все инстинкты, откуда-то появилось ощущение необъяснимого страха. До дома было несколько остановок, и Алёна хотела пройти их пешком, но вспомнив про совет мужа, влезла в набитый автобус. Было около 6 часов вечера, и люди ехали с работы.

Дома её ждала Лена, изнывающая от нетерпения. Соседка потребовала, чтобы Алёна рассказала всё, что узнала и как можно скорее. Выяснилось также, что появилась ещё одна проблема – Лена собирается на ночное дежурство в больницу, а Гоша напился до чёртиков, и оставлять с ним гостью не представляется возможным. Поэтому Алёну решено переселить к другим соседям – Нине Петровне и её мужу, Алексею Федоровичу. Они будут рады её видеть и с нетерпением ожидают. В обычной жизни Алёна ни за что бы не стала обременять собой посторонних людей, даже таких милых и гостеприимных. Но интуитивно женщина чувствовала, что ночевать в квартире отца ей небезопасно.

Лена напекла горку румяных драников. Это замечательное национальное блюдо подавали во всех столовых и кафе Бреста. Отдельно хозяйка дома поджарила шкварки с луком.

– Хорошее сало Гоша привёз из деревни, – похвалила Лена, – только вот опять набрался. Сейчас, правда, спит, но кто его знает, что ему придёт в голову, когда проснется. Вдруг начнёт буянить? Вот так живу с ним и мучаюсь, – вздохнула она, – Ты ешь, а то вон какая худенькая, не то, что я.

Хвалёная худоба Алёны была результатом кропотливого труда и всевозможных самоограничений, но она предпочла промолчать об этом. Может, и правда, попробовать этих замечательных драников со шкварками, после пережитых волнений вряд ли можно поправиться. Но кусок, что называется, не лез в горло. Рассказав вкратце про ситуацию с наследством, Алёна спросила: