Ей навстречу неслась Скерри, за спиной у которой развевались чёрные косички. Она потянулась вперёд и схватила Хирку, вонзив ей в руку когти и потащив за собой. Та бежала следом, спотыкаясь, и в какой-то момент услышала, как под ногами раздался треск. Речная гладь просела, мир перевернулся, лёд раскололся.

Колайль!

Хирка обернулась. Он бежал следом, но на замёрзшей реке между ними – вокруг них – росла трещина. Льдина, на которой оказался мужчина, начала двигаться, грозя вот-вот перевернуться под его весом.

– Колайль! – Девушка вырвалась, выронив нож и упав на трескающуюся поверхность ранее надежного пути. Скерри прокричала что-то вслед подопечной и ухватила её за лодыжку.

– Он падший!

Хирка сбросила сапог и поползла дальше. Падший… Бессмыслица. Она потянулась к ножу, схватила его, вонзила в лёд и уцепилась за рукоятку.

Где Колайль? Было видно только качающиеся на воде льдины. Некоторые сталкивались друг с другом и вставали на дыбы. Под ними текла чёрная и сильная река.

На поверхности показался шест. Колайль! Он провалился!

Хирка одной рукой ухватилась за нож, а другой вцепилась в посох, затем поймала вынырнувшего мужчину за руку, но он был таким тяжёлым, что чуть не утащил спасительницу за собой. Льдина, на которой она лежала, начала переворачиваться, и девушка с отчаянным криком упала в холодную воду.

Тут же Хирка почувствовала, как её снова схватили за ногу и потянули назад, заставив проехаться щекой по острым осколкам. На ней повис Колайль. Это она его держит? Она не знала, больше ничего не знала. И лишь могла цепляться за запястье слепого. Оказалась между пламенем и льдом. Горящая палатка развевалась по ветру.

Колайль оторвался от спасительницы и пополз на четвереньках вперёд, как медведь, который чуть не утонул.

Хирку поставили на ноги. Прямо перед ней оказалось дикое разъярённое лицо Скерри, глаза которой стали такими же чёрными, как губы. Она принялась трясти подопечную, но та ощущала только движение, но не боль. Всё тело онемело.

– Он падший! Убийца! Ты Дрейри! Самая юная в доме Модрасме! Ты кровь Грааля и всё же рискуешь своей жизнью ради него? Отвечай мне! Ты хоть понимаешь, кем являешься?

Скерри указала на тубус у себя на груди.

– Я могла потерять его! Ты понимаешь? – Хирка уставилась на потёртый кожаный футляр и в тот же миг поняла, что это такое. Скелет ворона. Конечно. Похожий на тот, что был у Грааля, единственное средство связи с ним.

Мороз перестал казаться таким жгучим. Хирке стало почти тепло. Но она знала, что это означает. Ничего хорошего.

Она огляделась. Хаотичное нагромождение разломанного льда. Она – насекомое, застрявшее в солонке. Хунгль, Тила, Уни, Грид… Все живы. Все.

Колайль поднялся на нетвёрдых ногах и обхватил себя руками, как будто хотел завязаться узлом, но снова повалился и остался стоять на коленях.

Хирка подползла поближе к горящей палатке. Тепло… Рухнула рядом с пламенем. Если бы девушка могла, то вошла бы в огонь и дала бы себе сгореть заживо. Уни начала её раздевать. Хотелось кричать и протестовать, но дочь целителя знала, что так надо. В мокрой одежде она умрёт раньше, чем моргнёт. Было слышно, как стучат её зубы. Служанка натянула на ученицу сухую рубаху, хотя Хирка не чувствовала рук. Её укутали в одеяло и уложили спиной к огню, дав возможность наблюдать за Скерри, которая орала на Колайля. Чёрные губы медленно открывались и закрывались, как во сне.

– Исс гене войкхайль![1]

Косички метались по спине предводительницы отряда, когда та потрясала кулаками. Интересно, когда замерзаешь насмерть, время останавливается? Хирка заметила деревянный шест. Они оказались правы. Это способ быть найденным, и не только под снежной лавиной. Девушка подтянула посох к себе и крепко прижала к груди. Если она выживет, то больше никогда не выпустит его из рук.