Хирка отставила шкатулку в сторону.

– У нас есть проблема. – Собеседница помотала головой, и косички хлестнули её по спине. Как будто зверь отряхнулся от влаги.

– Что за проблема?

– Ты.

Хирке хотелось запротестовать, но она слишком нервничала. К тому же ей невольно стало интересно, в чём заключается упомянутая проблема.

Скерри склонила голову набок. Птичье движение напомнило о Наиэле и Граале. Хирка решилась задать вопрос:

– Мы из одной семьи?

Трупорождённая заморгала, как будто её застали врасплох, но быстро взяла себя в руки.

– Мы связаны, но не по крови, лишь принадлежим к одному дому. Ты встретишься со своими кровными родственниками, когда мы доберёмся до Гиннунгада, в этом-то и заключается проблема. Мне необходимо немедленно отправить ворона. Я должна сообщить, что ты находишься здесь. Что ты прибыла. Но что мне сказать?

– Что ты имеешь в виду?

Скерри подняла подбородок и посмотрела на Хирку свысока, как будто та была идиоткой.

– Ты такая же, как наши враги! Посмотри на себя! У тебя глаза, как у них. Нет когтей. Нет клыков. Ты медленная. Слабая. Жалкая, как они. Ты больше человек, чем Умпири. И ты разговариваешь только на зверином языке.

Хирка почувствовала, как застыло её лицо. К сердцу подползал стыд, будто её отбросило назад во времени. Она снова очутилась в Эльверуа с отцом, который постоянно пытался спрятать её из-за происхождения. Илюме прогнала её, когда она спросила о Римере. Она была чудовищем. Бесхвостым потомком Одина. И здесь повторялось то же самое.

Хирка снова сделалась маленькой, и это раздражало. Она стиснула зубы.

– Приношу извинения, если не оправдала ваших ожиданий.

Скерри фыркнула.

– Извинения не помогут. Из тебя требуется сделать что-нибудь приличное, прежде чем показывать остальным, а это должно случиться скоро. Честно говоря, я поняла, что такая проблема возникнет, едва услышала о тебе. Грааль рассказывал немного… уклончиво.

– Значит, это ты с ним беседовала?

– Я. Больше никто.

В её голосе звучала гордость. Грааль имел кое-какой вес, и, возможно, только по этой причине Хирка сама до сих пор жива. Пусть так и будет. Она отказывалась страдать, выслушивая список своих недостатков. Она уже слышала это много раз.

– Просто скажи, что надо делать.

Скерри некоторое время внимательно рассматривала свалившуюся ей на голову полукровку, а потом резко встала.

– Я скажу, что ты явилась. И больше ничего. Посмотрим, что можно сделать. Самое важное – это язык. Ты не должна приволочь их бормотание в наш дом. Уни будет наставлять тебя по дороге.

– Уни?

– Служанка, которая работает в нашем доме. Она грамотная и сможет научить тебя разговаривать нормально. А ещё расскажет, как следует себя вести. – Глаза Скерри скользили по телу девушки. – С одеждой разберёмся позже.

Язык, манеры, одежда… Всё это не слишком беспокоило Хирку. Если ей и нужен учитель, так тот, кто понимает Поток.

– А как же… – она чуть было не сказала «слеповство», но вовремя остановилась. – Что насчёт Потока? Мне надо поговорить с кем-нибудь, кто знает о клювах.

Хирка коснулась рукой горла, чтобы проиллюстрировать свой вопрос.

Скерри смотрела на собеседницу пустым взглядом.

Нужно найти другой подход. Такой, чтобы новая знакомая захотела помочь ей. Захотела ответить. Иными словами, надо давить на гордость.

– У вас что, действительно нет никого, кто понимает действие Потока?

Глаза Скерри сузились до белых полосок.

– Конечно, есть! Лучшие! У нас есть потокоплёты и всевидящие, но о них тебе беспокоиться не следует. Здесь и сейчас они для нас неважны.

Всевидящие? У слепых есть всевидящие?

Конечно. Откуда бы ещё он взял идею?