Я направился к одной картине, которая висела у входа. Она заинтересовала меня еще при входе в это помещение. Проходя мимо красивого диванчика, где сидели наши инструкторы Фуджин и Ерзи, я услышал отчаянные слова Робби, одного из участников нашей группы:

– У меня не получается, я не могу, все идет не так», почти плача говорил Робби.

Фуджин пытался успокоить Робби:

– Давай попробуем еще раз, давай снова прокрутим эту ситуацию. Я знаю, у тебя все получиться. Ты сможешь. Ты сильный. Это все не так, как ты думаешь.

Ерзи тоже подбадривал Робби:

– Я был в такой же ситуации так, как и ты. Я прошел. Это не так трудно. У тебя все получится.

Я не мог идти дальше, так как хотел услышать, что произошло с Робби. И как он будет выходить из какой-то трудной ситуации.

Робби уже плакал навзрыд, и его плач слышали все. В холле наступила тишина.

– Он меня никогда не любил. А я так ждал этой любви. Я хотел сидеть у него на коленях, я хотел рассказывать ему все, что со мной происходит. Мне нужны были его советы. Мне очень нужна была его поддержка. Я хотел с ним ходить в горы и спать в палатке. У него никогда не было времени для меня. Он всегда находил причину сказать, что не может…

Было понятно, что из сердца этого человека вырвалась горечь, которая копилась в нем долгие годы.

– Я старался его понять, но сильное желание быть рядом с ним не проходило.

Почему он со мной так поступал? В чем я был виноват, что я делал не так?

Я очень старался. Я делал все, что он мне говорил, и ждал его положительной оценки. А он даже забывал посмотреть на выполненные поручения.

Потом появлялись братья и сестры, и все, что я слышал: «Ты должен это, ты должен это…», и я снова не понимал, почему я все должен.

Я не понимал, что мне нужно сделать, чтобы отец обратил на меня внимания. Чтобы хоть раз он спросил: «сын, как у тебя дела».

Как я могу его простить, полюбить. Это просто невозможно.

Эти обиды принесли мне столько боли, что я не смог найти вторую половину. Я ненавидел женщин, потому что мама всегда была на стороне отца. Ненавидел братьев и сестер, потому что им родители уделяли больше внимания, чем мне. Я думал, что ни одна женщина не сможет быть на моей стороне и понять меня.

Мое заветное желание было – быстрее получить профессию и начать самостоятельную жизнь. И я это сделал. Я стал лучшим хирургом. Мною двигало странное желание делать хорошее людям, давать им жизнь без боли…

Я здесь в этом путешествии, потому что сам хочу получить свободу от обиды и боли. Я опустошился. Я все время отдавал и отдавал, а сейчас хочу наполниться любовью, чтобы снова начать ее отдавать, – закончил Робби.

Всё это время Фуджин по-отечески обнимал Робби за плечи, а Ерзи легонько похлопывал по спине, пытаясь успокоить. И постепенно Робби перестал плакать.

Слова Робби и его история остро резанули меня по сердцу и достали из глубины моей памяти такую же боль, как я думал, давно забытую. Я ощущал, что слова Робби не его, а мои слова. Это не Робби признавался, а я признавался. Это не Робби ненавидел своего отца – это я ненавидел своего отца. Это не Робби сделал решение быть лучшим и доказать этому миру, что он лучший. Это я принял решение и доказал, что я лучший в бизнесе, и очень много достиг.

Пока я так размышлял, Ерзи мягким голосом начал говорить:

– Робби, ты сейчас сделал огромное дело – ты признался в своей слабости, в своей боли. Ты своими словами освободил свое сердце от обиды и боли. Теперь тебе нужно простить своего отца. Я хочу, чтобы ты посмотрел на него другими глазами. Как бы со стороны. Вот ты сейчас здесь – для чего? Для того чтобы наполниться любовью. Чтобы было что отдавать. Как ты думаешь, если у человека никогда не было возможности получить любовь отца, сможет он дать любовь отца своим детям? Думаю, ты со мной согласишься: не сможет.