Андрей попытался сформулировать Анне свои предположения по поводу того, что могло произойти. А версий было не так уж и много. Первая и самая оптимистичная – отцу Олегу стало плохо, и его отвезли на «скорой» в больницу. Он ещё пока не пришёл в себя, а так как у него с собой не было документов и мобильного телефона, то и сообщить некому. Значит, надо ждать и молиться, чтобы всё стало известно в ближайшие часы. Версия похищения вызвала лишь смешок матушки, и она сочла ее неприемлемой, хотя Андрей считал ее вполне разумной. Матушка даже не могла себе представить, кто и за что мог бы её мужа украсть. Андрей же не исключал даже этого странного варианта исчезновения друга.

Андрей попрощался с матушкой до следующего звонка, а сам остался возле рынка на случай, если вдруг отец Олег вернётся сам, или произойдёт ещё что-то необычное, что поможет им разобраться в странном исчезновении дьякона. Но чуда не произошло, и уже ближе к семи часам вечера Андрей сел в машину и поехал к себе домой. К матушке он решил не ехать, потому что не умел утешать и боялся, что ещё больше её расстроит.

Матушка даже не знала, что и думать. Она согласилась с Андреем, что нужно подождать до утра. В полицию всё равно было идти бесполезно – там принимали заявления о пропаже не сразу, а через три дня после исчезновения. Поэтому она решила не паниковать раньше времени и даже не звонить настоятелю, чтобы зря не волновать, а хорошенько помолиться и лечь спать пораньше, если вообще получится уснуть. В любом случае она верила, что всё будет хорошо и не смела думать по-другому.

Кладбище только на первый взгляд представляет собой тихое и безлюдное место, если, конечно, нет поминальных дней. На самом деле здесь проходит своя особенная жизнь, связанная не только с похоронами и поминками. Но одновременно здесь явно ощущается какая-то особая пустота, и не только на самом кладбище, но и вокруг него, как будто именно там есть особая зона отчуждения от остального мира.

И даже здесь присутствуют местные жители, по разным причинам поселившиеся на кладбище. Вот и сейчас вдоль забора вразвалочку шли два бомжа с тяжёлыми сумками, до краёв наполненными пустыми бутылками и всяким хламом. Они уже было прошли мимо лежащего на асфальте отца Олега, но один из них вдруг остановился и дёрнул товарища за рукав.

– Смотри, Саня, пьяный, что ли? – тихо спросил бомж по имени Колька, показывая свободной рукой на отца Олега.

– Да хрен его знает, – не поворачиваясь, ответил Саня. – Пошли отсюда от греха подальше.

– Да подожди ты, ссыкун, – прошипел Колька, останавливаясь рядом с телом дьякона. – Смотри, какие на нём шмотки классные.

Оба поближе подошли к дьякону и склонились над ним. Колька стукнул отца Олега по ботинку и испуганно сделал шаг назад.

– Это кто из нас ссыкун? – ехидно спросил Саня, нагибаясь ближе к лицу батюшки и прощупывая пульс на шее. – Жив он, только слабо дышит.

– И чё будем делать? – всё ещё с опаской спросил Колька, выворачивая карманы отца Олега.

– Бери, что есть и валим отсюда, – скомандовал Саня.

– Да ничего у него нет. Ни денег, ни документов, да и чистенький он какой-то, – отчитался Колька, вытирая руки о куртку батюшки и закуривая сигарету.

– Снимай куртяк и пошли, – предложил Саня. – Да и ботинки померь. У меня новые, а у тебя совсем рваньё.

– А вдруг сегодня ночью мороз ударит? – почему-то спросил Колька, всё дальше отходя от отца Олега.

– Какой мороз весной? – возмутился вопросом Саня. – И если даже так, то чё теперь?

– Да не хорошо это, Саня. Замёрзнет он, – тихо, вздрагивая от волнения, ответил Колька. – Я ведь тоже когда–то вот так лежал и ты, между прочим, меня спас.