– Молодец, сынок, – похвалил его отец, – из тебя и вправду хороший дрессировщик получится. Ну, а как у тебя дела с уроками, освоил работу на школьном “book”-е?

– Да, конечно же, я все уроки на сегодня сделал, осталось только по родному языку, несколько упражнений сделать.

Вскоре отец сидел за математическими задачами своей дочери.

– Молодчина, доченька, – похвалил ее отец, – очень хорошо, что ты так хорошо и быстро научилась составлять математические уравнения. Это основа основ не только математики, но и многих происходящих в жизни процессов.

Гванца даже покраснела немного от отцовской похвалы, но признала в том заслуги своей матери-учительницы.

– Если ты научишься в будущем все происходящие в жизни процессы описывать математическими уравнениями, то ты будешь первым человеком в жизни, – похвалил дочь с улыбкой отец.

– Я хочу быть учительницей по математике, – призналась дочь отцу.

– Мать, прости, не допустили меня никак дети до тебя, – извинился Михаил перед своей матерью, которая, прихрамывая, убирала за столом оставшуюся послеобеденную посуду.

– Как ты, как твоя нога?

– Нога ничего, сынок, вот только давление замучило.

– Воду пьешь в течение дня?

– Пью, сынок. Как могу.

– Как могу – нет, минимум два-три литра понемногу каждый день. Обезвоживание или нехватка нужного дневного минимума воды, это одна из главных причин давления, ты ведь помнишь об этом?

– Помню, сынок, помню, ай, и сколько мне осталось жить?

– Прекрати эти разговоры, сколько раз тебе говорить, не хочешь дожить до свадеб своих внуков?

Мать ответила улыбкой.

– Мама, мама, – послышался вскоре жалобный зов помощи дочери, – Вахо мою жвачку украл, которую нам папа принес.

Поиски шаловливого сына заняли не много времени, несмотря на несколько комнат двухэтажного собственного сельского дома.

Первым его отыскала мать.

– Вахо, почему ты отнял у Гванцы ее жвачку? – поругала мать сына, – у тебя что, своей мало было? Отец ведь вам обоим по пачке привез?

Вскоре к сыну-озорнику подоспел и отец.

– Ты что себе позволяешь, Вахо, как тебе не стыдно обижать девочку, твою сестру?

– Папа, я для эксперимента это сделал, ты только посмотри, – предложил сын отцу.

Сын сидел на деревянном полу комнаты и двумя руками растягивал жевательную резинку своей сестры.

Причем растягивал двумя руками в разные стороны только на начальном этапе. Дальше резинка продолжала растягиваться по инерции, затем свисать посередине и обрываться.

Затем он повторил этот свой эксперимент еще не раз.

– Хватит баловаться, – скомандовала бабушка, – ну ка оба вниз, за уроки.

Внучка и внук нехотя последовали за строгим голосом бабушки, а Михаил и Мака отправилась осматривать территорию своего приусадебного участка.

Осмотрели за домом виноградную аллею, затем фруктовые деревья. В вольерах для уток и кур собрали три куриных и два утиных яйца и довольные «уловом» возвращались в дом.

– Видишь какой у нас сын интересный растет? – спросила вдруг Мака.

– Смышленый такой парнишка и любознательный, – согласился отец, – все любит проверять и экспериментировать.

– А помнишь, что говорили нам врачи в роддоме? Что ребенок не будет иметь память, и что не сможет учиться, узнавать людей…

– Хорошо, Мака, прекрати, пожалуйста, напоминать мне все время о моей ошибке, – попросил Михаил.

– Надо же ведь, а, подумаешь, у ребенка оказалась одна лишняя хромосома, тринадцатая, и сколько шума подняли, что ни наговорили нам.

– Да, ты оказалась права, спасибо тебе, что не послушалась меня и врачей, и мы не оставили нашего сына тогда, в роддоме. Скольких радостей бы лишили тогда себя.

– И потом, какой бы мы дали ответ богу в свое время? Он, между прочим, преуспевает и в арифметике, вот единственное, если бы мы нашли бы для него еще хорошего логопеда, чтобы он немного бы поработал с ним, было бы не плохо.