Нейт толкает дверь ногой и уверенно шагает ко мне, держа в руках две цветные коробочки с лапшой.

– С курицей или с креветками? – ставит их на стол передо мной.

Выбираю курицу и по довольному выражению лица Нейта вижу, что он предпочитает креветки. Берет свободный стул и, придвинув его к столу, садится напротив меня.

– Так как идет работа, – интересуется, ловко орудуя палочками, – Мне уже стоит подумывать об эмиграции?

Я завороженно смотрю, как он всасывает лапшу своими яркими губами, и с трудом выговариваю:

– Пока все в порядке.

– Нравится работа?

– Дарен кажется хорошим начальником. Он очень лоялен ко мне, – уклончиво отвечаю, потому что мне стыдно признаваться этому успешному двадцатишестилетнему парню, что работа с документооборотом кажется мне самым скучным занятием на свете, при том, что в свои двадцать один я понятия не имею, чем хочу заниматься в будущем.

– Я не об этом тебя спросил, – стреляет он в меня взглядом.

– Она скучная, – нехотя признаюсь, ковыряясь палочками в коробке.

Нейта, кажется, мой ответ не расстраивает.

– Отец говорил то же самое.

– Мне жаль, что твой папа умер, – считаю обязанной это сказать. Вряд ли для кого-то в столь молодом возрасте потеря родителя может пройти безболезненно.

Взгляд Нейта тускнеет.

– Спасибо. Он был замечательным человеком.

– Вы были близки?

– Мы были лучшими друзьями.

Боль в его голосе передается мне, и сама того не осознавая, я накрываю его ладонь своей.

– Мне, правда, очень жаль.

Нейт секунду смотрит на мою руку, а потом на меня. В его взгляде читаются смятение и паника, поэтому я быстро убираю ладонь и пытаюсь перевести тему.

– Лапша очень вкусная. Кажется, не только итальянцы знают толк в макаронах.

Тревога покидает лицо Нейта, и он снова улыбается:

– Хочешь попробовать мою?

Киваю, собираясь нырнуть приборами в его коробку, но у Нейта другие планы. Он наматывает скользкое тесто на палочки, подносит их к моим губам и ждет.

Я замираю. Карие глаза смотрят на меня с такой интенсивностью, что, кажется, способны прочесть каждую мою непристойную мысль.

– Открой, – шепотом требует.

Не в силах отвести взгляд, делаю то, что он говорит. Палочки медленно проскальзывают ко мне в рот, и, чуть помедлив, я обхватываю их губами и втягиваю в себя.

Рука Нейта замирает в воздухе, и он с шумом выдыхает. Мое тело полыхает огнем. Все это слишком напоминает наш первый урок на полу спальни в Брентвуде. Кажется, Нейт тоже его помнит, потому что он чертыхается себе под нос, затем резко встает и, развернувшись, вылетает за дверь. Я остаюсь растерянно жевать креветку, понимая, что Америка действительно в большой опасности.

– Какие планы на завтра? – интересуется Фелисити, ковыряя вялый салат в дешевой забегаловке, находящейся неподалеку от моего дома.

Она знает, что сегодня я получила свою первую зарплату в Эрнст энд Янг, и теперь могу позволить чуть больше, чем пакет замороженного горошка в Костко. Но новая Тэйлор не такая. Она ответственно походит ко всему, что касается денег и выпивки.

– Наверное, останусь дома и пересмотрю Большую маленькую ложь.

Фелисити морщит нос и скрещивает руки на груди.

– В Кинг намечается крутая закрытая тусовка. Я до жути хочу туда попасть.

Я насмешливо фыркаю. Ни у меня, ни у Фелисити нет влиятельных друзей, способных провести нас на закрытую вечеринку. Конечно, я знакома с Нейтом, но я ни за что не попросила бы его о таком одолжении. К тому же, после совместного поедания лапши он избегает меня.

– Если тебе не удастся на нее попасть, ты всегда можешь приехать ко мне, – великодушно предлагаю, зная, что завтра в девять вечера она будет стоять под моей дверью с бутылкой вина.