– Тебя это пугает? – Я искренне пытался ее понять.

– Наоборот! Вот если у человека часть мозга… ну, скажем, функционирует нестабильно. Если вживить туда частичку искусственного интеллекта, которая возьмет на себя работу этих нейронов… Кстати, ты читал отцовские статьи?

– Чего?! – Я уже с трудом фокусировался. – Какие статьи?

Она смотрела осуждающе, как будто поймала меня на читерстве. Я вдруг подумал, что она должна была родиться сыном моего отца. Потому что я… Я же действительно не интересовался его работой, никогда в нее не вникал. Я и сюда приехал исключительно из соображений развеяться. Похоже, я и правда родился не в той семье.

– Забей, – сказала Ленора. – Было бы странно, если бы тебя волновали вопросы о том, как подлатать больную голову. Ты же видел план, да?

Я все еще не мог привыкнуть к тому, как быстро она переключается с одного на другое.

– Скрытые помещения? Они как-то связаны с игрой?

– Очевидно. Пойдем, я знаю, как пройти. Я только… – она повела плечами, – не хотела одна. Я давно догадалась, что это в больничном крыле. Но у меня пропуска не было.

– А теперь есть?

Она достала из кармана пропуск моего отца.

– Подобрала, когда мы из лаборатории вылезали, – объяснила она.

Угу. Подобрала и отдавать не собиралась. Значит, со мной или без меня, она все равно бы туда пошла. И ведь вычислила же эту тайную комнату до того, как я про нее сообразил. Впрочем, больничное крыло и не могло меня интересовать. Зато Леноре оно, судя по всему, было хорошо знакомо. Она спокойно прошла через центральный вход и повела меня путанными коридорами.

Чем дольше мы шли, тем больше я недоумевал. Когда упоминали стационар, мне представлялось что-то вроде больничного закутка в летнем лагере. Но то, что я видел, мало походило на пункт первой помощи. Это, скорее, напоминало гигантское отделение реанимации.

– Ты хоть раз болел с момента приезда? – спросила Ленора.

– Нет. – Я не догонял, к чему она ведет.

– И эпидемий не было. – Она развела руками и мотнула головой на каталку. – Тогда зачем все это?

– Приедет кто-то еще?

– Мне кажется… – она понизила голос настолько, что я еле разобрал слова, – они уже здесь. Я же не слепая. Я… вижу, что туда, – она махнула рукой на дверь в конце коридора, – ходит персонал.

Я решительно зашагал вперед. Некогда тормозить. Прятаться здесь просто негде. Если Ленорино появление еще можно будет как-то объяснить, то мое уж точно нет. Мой единственный шанс что-то узнать – сделать это быстро. И будь что будет.

Ленора приложила пропуск, и мы оказались в помещении с двумя дверями. Налево – глухая, направо – наполовину застекленная. Через стекло была видна типовая общая гостиная с проходами в жилые боксы. За столом, спиной к нам, сидела старушка и преспокойно ела суп.

У Леноры отвисла челюсть. Она медленно повернулась ко мне:

– Ты тоже ее видишь?

– Это бабушка, которую откачали? – Мой лоб собрался складками. – Или которая была нестабильна?

Я ничего не понимал. Это какая-нибудь сумасшедшая старушка, которой необходимо лечение? Иначе почему я никогда не видел ее в общей столовой?

– Она вышла из игры. – Ленора присела под дверь.

– Ясно, – сказал я, хотя мне по-прежнему было неясно. – Пойдем.

Мы подползли ко второй двери, и я потянул ручку. Никто на нас не бросился, сирена не взвыла. За дверью скрывалось стандартное по виду больничное отделение. Из положения на корточках мы ничего не могли рассмотреть, потому что остекление перегородок начиналось в метре от пола.

В конце прохода пробежал кто-то в белом халате. Но ему даже на ум не пришло повернуть голову. Ленора встала, шагнула к стеклу и сдавленно пискнула. Она стояла с открытым ртом и таращилась в палату. Думаю, что мое выражение лица не сильно отличалось от Ленориного.