– Ты что, здесь серфингом занимаешься?

– Не успел. В Хитроу задержали… – улыбка сползла с его лица, глаза виновато опустились. – Эй, мне действительно жаль, что заставил вас ждать.

Маркус сбросил кофр с плеча, поставил его на стол и со словами «Спасибо, приятель» подхватил второй такой же у охранника.

– Позвольте мне представить вам наших сотрудников, – вмешалась Люсия, которой не терпелось перейти к делу.

Она подозвала двух женщин, которых отвлекло от работы шумное появление Маркуса.

– Это Саанви Сингх – реставратор и хранитель экспонатов, – Люсия указала на темноволосую женщину.

Кейт уже работала с ней и сразу узнала.

– И Гейл Вудс – хранитель отдела средневекового искусства.

Маркус и Кейт обменялись с представленными рукопожатиями.

– В прошлом году я была в Женеве – ваша статья о реставрации средневековой броши была восхитительной, – обратилась Кейт к реставратору. – С тех пор я ее везде цитирую, – добавила с довольной улыбкой. – Надеюсь, вы не будете возражать, если я, пользуясь случаем, поэксплуатирую ваши знания? У меня приготовлен огромный список вопросов.

Саанви слегка смутилась и с готовностью кивнула.

Люсия заулыбалась, глядя на Кейт.

– Похоже, мы не ошиблись в выборе, – сказала она и повернулась к Маркусу: – Джейн уверяла, что вы отлично работаете в паре.

– Безусловно, – заверил Маркус, демонстрируя свою лучезарную улыбку. – По крайней мере, до тех пор, пока я точно исполняю все указания доктора Кирби.

В очередной раз Кейт была поражена его непринужденным поведением и природным обаянием. Ему было комфортно среди известных дизайнеров и их бесценных творений, но с такой же легкостью он общался с учеными или журналистами.

– Итак, мы не можем позволить вам прикасаться ни к одному экспонату, – объявила Люсия. – Я знаю, вы подписали все необходимые инструкции, просто хочу еще раз предупредить.

Кейт кивнула и посмотрела на фотографа.

– Не проблема, – пожал тот плечами.

Когда Люсия набирала код на двери в комнату-хранилище, сердце Кейт учащенно забилось. Кто знает, на пороге каких открытий она сейчас стоит? Когда одни люди смотрят на драгоценный камень или ювелирное украшение, они видят поразительную красоту и самоотверженный труд. Другие – любовь и надежду. Но работа Кейт как ученого состояла в том, чтобы за сиянием и блеском каждой драгоценности разглядеть подлинную историю ее создания – как, а самое главное, почему ее сделали. Именно она должна была восстановить утерянную связь между мастером и последующим обладателем его изделия. Иногда она обнаруживала на этом пути разбитые сердца и предательство. Бывало, и убийства. Это были головоломки, которые она никогда не уставала решать.

Чтобы успокоить сердцебиение, Кейт сделала глубокий вздох, выдохнула и ступила в хранилище. Ее глаза заметались между тремя рядами столов, покрытых бархатом. Она то пробегала взглядом по лентам золотых ожерелий, украшенных цветной глазурью, то проплывала по лужицам сапфира и бирюзы, затем, проскакав по длинным рядам золотых пуговиц и бриллиантовых колец, ее взгляд замер у пьедестала, на котором покоился самый большой изумруд, который ей довелось видеть. Волоски шевельнулись на ее запястье.

– Бум! – воскликнул Маркус, появившись в хранилище со своим фотоаппаратом. – Теперь я понимаю, что чувствовали те люди, когда они нашли клад и первый алмаз блеснул своими гранями, оказавшись на свету. Меня аж до кишок пробрало.

– Меня тоже, – сказала Кейт, опираясь на ближайший стол.

Она стеснялась признаваться, что иногда первый взгляд на знаменитую драгоценность, которую она жаждала увидеть, приносил ей разочарование. Это как встретить Тома Круза и обнаружить, что в реальной жизни он гораздо ниже ростом. Или когда Дэвид Бекхэм вдруг заговорит писклявым голосом. Разве может реальность конкурировать с отретушированной глянцевой картинкой, которую журналы представляют миру?