– Идите сюда и взгляните на это, инспектор!

Мы поспешили к Холмсу. Он стоял у торца штабеля. Грубо обтесанные теслом или каким-то другим примитивным орудием бревна были уложены вдоль длины судна. Многие из этих почтенных лесных гигантов достигали пяти футов в поперечнике. Из-за разницы в размерах уложить бревна плотно, без зазоров было никак невозможно, и между ними оставалось много щелей. Холмс указал на одну большую брешь, примерно в два квадратных фута.

Лестрейд взял у констебля фонарь и нагнулся, вглядываясь с подозрением.

– Фу, крысами пахнет! – воскликнул он.

– Пожалуйста, инспектор, заберитесь поглубже, – настаивал Холмс.

Лестрейд неохотно выполнил его просьбу и пополз вперед на животе.

– Ну и ну, – донесся из щели его голос, – да тут обосновался целый выводок крыс! Повсюду солома и крысиный помет.

– Я думаю, вы ошибаетесь, инспектор. Судя по следам, тут прятали только одно животное.

– С какой стати кому-то держать тут крысу? Зачем вообще может понадобиться крыса? – спросил Лестрейд, не без труда выбираясь из бреши между бревнами.

– Обратите внимание на размер помета и царапин от когтей на древесине. Я бы сказал, инспектор, что эта крыса достигает в длину не менее четырех футов! Вот почему ее пришлось держать здесь тайно.

– Но это же бред! – воскликнул Лестрейд, а мы с Боуменом недоверчиво переглянулись.

– И тем не менее она именно такого размера, – заявил Холмс. – Следы от когтей не оставляют никаких сомнений. Благодаря вот этой конструкции, – он пнул ногой грубую деревянную решетку, скрепленную гвоздями, – животное удерживали в его загоне. И нет никаких сомнений, что за крысой ухаживал мистер Ли. Я нашел обрывки красного шелка от халата, который сейчас на нем, – они зацепились за острые края спила. А к этой норе ведет след из кусочков копры. – Он повернулся к мистеру Ли: – По ночам вы спускались вниз через маленький грузовой трюм возле вашей каюты. Вы кормили крысу копрой из одного тюка и как могли заботились о прочих ее нуждах. К счастью для вас, крысы очень живучи, так что несколько недель, проведенных в трюме, не принесли бы животному большого вреда. Вы хотели довезти ее живой до Англии. С какой целью, могу я вас спросить?

Ли стоял с мрачным видом, по-прежнему храня безмолвие.

– Ну же, мистер Ли, – вкрадчиво произнес Холмс. – Разве вы не понимаете, чт́о это значит? Ясно, что именно крыса стала причиной гибели двух людей, а значит, вы, по крайней мере, не поплатитесь жизнью за убийство, хотя против вас и можно выдвинуть другие обвинения. Исключительно в ваших интересах сообщить нам детали.

– Хорошо, – наконец заговорил Ли. – Я везу крысу. Я беру ее в Британский музей и продаю. Ваши ученые очень интересуются этой крысой. Капитан Блейк знать все о ней и соглашаться.

– Ах, этот несчастный капитан Блейк. Как же крыса вырвалась на волю в тот раз?

– Был сильный шторм. Я споткнуться, когда давать крысе еда. Она проскочил мимо меня на палуба. Когда я прихожу к капитану, слишком поздно. Я надеваю веревка на крысу, пока она грызет, и колю ее, пока она не оставляет его.

– Отсюда и кровь на трезубце. Можно будет установить, что она принадлежит грызуну, а не человеку, – сказал Холмс. – А сегодняшнее несчастье произошло, конечно, оттого, что вам нужно было перевести крысу в другое место. Если бы она оставалась здесь дольше, ее бы обнаружили докеры. После гибели капитана Блейка никто больше не мог для вашего удобства удалить всех с судна.

Ли поклонился:

– Да. Я пробую дать крысе снотворное, но она очень сердитая, очень сильная. Она прыгать на меня и валить с ног. Я думать, она убивать меня, но я ударяю ее дверцей клетки. Потом она убегать: убивает первого, кого находит.